Ордер на смерть

— Ты про дело этого Князева? Ну, многое удалось выяснить. Пистолеты, например, — и «гном», и «таурус» — совершенно точно те самые, из которых были застрелены несколько ребят-оперативников. Деньги пока лежат в качестве вещдока — ну, те, что из камеры хранения. Потом пойдут в доход государства, куда же еще.

— А что тех, серпуховских, ждет? — поинтересовался Андрей.

— Каких серпуховских?.. А, тех, у кого пытки на квартире Артур устроил? Так с ними все ясно — соучастие в вымогательстве, незаконное хранение оружия. Ты мне лучше сам расскажи: как ты съездил к родителям этого Артура, о чем с ними говорил?

— С Артуром в последнее время творилось что-то неладное, это все подтверждают — и Кацман, и Солдатов. Да я и сам, когда мы с ним дрались, обратил на это внимание. Знаешь, взгляд этот, бормотание… Словно с невидимым собеседником о чем-то разговаривает! Еще он кричал кому-то: «Сгиньте!» Чертовщина какая-то, так?

— Да уж! Ну, рассказывай дальше.

— При вскрытии Артура, как тебе известно, в его мозгу опухоль нашли величиной с грецкий орех. По-видимому, именно из-за нее Артуру и мерещились постоянно какие-то чудища. А кому еще можно кричать: «Сгинь!»? Вот так-то… Мне позже знакомый психиатр все объяснил: у Артура, как он выразился, было органическое заболевание головного мозга, скорее всего как следствие перенесенной когда-то травмы. Я и решил выяснить у родителей покойного — была ли такая травма и почему Артур не был поставлен на учет в психдиспансере? Съездил, побеседовал. Милые довольно люди, правда, со своими бзиками. Папаша Артура совсем свихнулся на своем дворянстве — меня допрашивал, кто, мол, мои родители. Но потом отстал — я же из обычной пролетарской семьи! Дикость какая, представляешь? Что-то молол про преимущества древней крови… Короче, я попросил его заткнуть фонтан — надоело. А травма у Артура была на самом деле. И даже не одна. Но Артур сам категорически отказался посещать психиатра, уверял, что все давно прошло, и даже грозил родителям: если меня, мол, станете принуждать к врачу ходить, я вас брошу навсегда. Потом он свою угрозу осуществил: действительно ушел от родителей. И в последние годы с ними практически не общался. Хотя, если бы стоял на учете, может быть, его судьба сложилась бы иначе… Может быть, он и убийства планировал, будучи уже больным? При таком заболевании бывают галлюцинации у людей, но я допускаю, что жестокость Артура тоже вызвана болезнью. Вот вкратце и все… Родители, конечно, сейчас в нервном шоке: соседи избегают с ними общаться, сын единственный — в морге. Да не просто сын, а «тот самый Князев», о котором шепчется с ужасом вся Россия! Каково быть родителями убийцы?

— Да, круто… — Самойлов прищурился. — Только смерть Артура тоже ничего особенно не меняет. Как были убийцы, так и будут. Как были эти риэлторские, а на самом деле — бандитские, конторы, так и будут. Князев — только винтик механизма.

— Это ты о чем? — не понял Андрей. — Какого механизма?

— Да всего этого надувательства с квартирами! — объяснил Самойлов. — Ты же не в курсе еще, что братьев Малиничевых все-таки убрали? Ну, я про наркоманов тебе рассказывал. Их квартиру когда-то Артур лично пас, а теперь, кажется, уже и новый «Артур» нашелся. Только он поглупее будет — не знает, что мы за той квартирой наблюдаем, причем давно. «Артуров» таких хватает еще!

— А мне про Малиничевых вставлять в статью?

— Да нет, пока ограничься делами самого Князева-младшего… Я думаю, материала у тебя уже не на одну, а на целых три статьи.

— Это точно, — усмехнулся Андрей, — еще есть интервью со Вдовиным о том, как его эти сукины дети в Серпухове пытали. Но я все-таки ограничусь одной статьей, просто сделаю ее побольше, на целый разворот, и поинтереснее… Я ведь, Серега, тоже на отдых рассчитываю. Криминал криминалом, а в моей жизни и другие вещи есть! Я не говорю, что они важнее работы, но они же есть, им тоже надо уделять внимание. Я имею в виду семью, творчество… Так что потом я обязательно отдохну.

— Это дело полезное, — согласился с ним Самойлов. — А я вот недавно из отпуска, и мне, наоборот, еще глубже в криминал предстоит теперь погрузиться… Ладно, мы отвлеклись. Ну что, еще раз пройдемся по всем пунктикам для статьи? А то твоя статья помешает следствию нормально работать. Пиши только то, что мы уже обсудили, ладно? Дело-то серьезнейшее…

Вечером, когда из головы стал потихоньку выветриваться хмель, Андрей, неожиданно даже для себя, сел к столу — и на одном дыхании написал всю статью целиком. Получилось еще лучше, чем он думал. Он подсознательно стремился поскорее поставить точку во всей этой истории, вырваться на «финишную прямую» перед возможным отпуском… Не то чтобы перед настоящим, полноценным отпуском — такого он себе позволить пока не мог, — скорее перед двумя неделями отдыха, ничегонеделанья.

Если получится ничего не делать: в голове роились и рвались выплеснуться на бумагу строчки, идеи, образы новых, собственных произведений — душа томилась в ожидании творческого взлета…