Орден неудачников

— Нет, — сказал Чжан Вэйдэ настойчиво. — Это же судья. Он всё сделает по закону, как обещал.

Он замахал рукой на Сун Юньхао, чтобы не входил и не пугал Пин-эр лишний раз, но тот уже подпёр дверной косяк, скрестив руки на груди. Своё мнение в адрес судьи Сун Юньхао, судя по выражению лица, резко поменял, но хотя бы не стал озвучивать вслух.

— К тому же тебе ничего не угрожает, — продолжил Чжан Вэйдэ быстро. — Дух разбойника, даже если он после обряда замены и решил мстить тебе, больше за тобой не гонится, а ту тварь, которая пела песенку, брат Сун убил своим клинком.

Гунпин явно казалась девочке надёжнее, чем неведомый орден Гао.

— Ладно, — сказал Сун Юньхао. — Дух разбойника, если он вообще существует, действительно не потащился за вами в Хугуан. Эту тварь, с куклами, мы убили, — на слове «мы» он едва заметно усмехнулся. — Но в этой комнате по-прежнему след тёмной ци. И не на девочке.

— Это я виновата, — сказала Ло Мэнсюэ еле слышно. Она соскользнула с кровати и судорожно вцепилась в столбик у её изножья. — Но он… он никому не причинит вреда. И его никто не видит.

— Я вижу, — вздохнул Чжан Вэйдэ. — И Пин-эр тоже.

— Вы про братика? — спросила Пин-эр, которая при его упоминании не испугалась, а наоборот, успокоилась: кажется, когда он появлялся, она казалась себе очень взрослой.

— Братика? — скривился Сун Юньхао.

— Это призрак маленького мальчика.

— Нет, — Сун Юньхао упрямо встряхнул головой. — Они все ушли мирно. Поросёнок и остальные. Нет там никаких призраков.

— Они ушли, — эхом повторила Ло Мэнсюэ. — Они ни при чём. Это мой…

— Я могу показать, — сказал Чжан Вэйдэ.

Никто не откликнулся. Сун Юньхао стиснул кулак. Ло Мэнсюэ безвольно уронила руку. Пин-эр почти перестала плакать и глядела с любопытством, но она и так уже видела призрака, и Чжан Вэйдэ понял, что решать ему. На миг он снова почувствовал себя палачом, даже без всяких щипцов.

Но талисман он уже начертал сегодня днём, и было слишком поздно отступать. Он стремительно вытащил его из-за пазухи, собрав силу в кончиках пальцев, провёл ими по начертанным знакам и швырнул талисман вперёд.

— Покажись! — крикнул он громко.

Сун Юньхао шагнул в сторону и своей огромной ладонью закрыл глаза Ло Мэнсюэ. Она слабо вскрикнула, но не стала сопротивляться.

Сун Юньхао повернул голову и сказал негромко: «Вот дерьмо», хотел ещё что-то прибавить, но то ли передумал ругаться при детях, то ли окончательно выбился из сил.

— Я его искала утром, — сказала Пин-эр, — но не нашла. Его даже днём плохо видно.

Она по-прежнему совершенно не удивлялась: наверно, считала, что для заклинателей естественно обзавестись призраком, тем более маленьким и безвредным.

Малышу в синем халате и тигриных туфельках было года три. Он смотрел на Чжан Вэйдэ так же ясно, как сегодня днём, но не откликался, больше походя на набросок талантливого художника, чем на живого мальчика, и силуэт его был полупрозрачен. Даже талисман не создал для него хотя бы подобия реальной плоти. Оно и к лучшему — пятен крови тоже почти не было видно.

Но он ещё мог издавать звуки, и, когда он переступал ногами, туфли тихо шуршали.

— Это твой брат? — спросил Чжан Вэйдэ.

— Мой шиди.

— Это просто тень, — сказал Сун Юньхао. — Одна из земных душ, которая заплутала. Ты что, три года держишь её при себе?

— Я долго болела, — голос Ло Мэнсюэ тоже казался призрачным. — Но зимой я возвращалась домой поклониться. Наверно, тогда я забрала его нечаянно.

— Ты как сегодняшний зверь. Таскаешь с собой повсюду куклу.

— Брат Сюн, не надо! — вскрикнул Чжан Вэйдэ испуганно. — Это… это слишком!

— Она не образумится, если я не скажу всё честно. Вэйдэ, ты можешь отпустить его?

— Я не умею.

— Я могу, — прошептала Ло Мэнсюэ. — И не могу. Нет, я сделаю, если нужно, просто…

— Не смотри, — сказал Сун Юньхао. — Просто дай руку мне.

— Он сам скоро развеется, — сказал Чжан Вэйдэ быстро. — И вообще, от него никакого вреда, не надо так спешить…

Он вдруг смертельно перепугался, что совершил непоправимое, что Ло Мэнсюэ, в пламени свечей казавшаяся болезненно тонкой, тоже развеется вслед за призраком, и ни следа ордена Гэгун не останется больше на земле.

— Сейчас, — сказал Сун Юньхао сквозь зубы.

Ло Мэнсюэ тихо опустила руки, собирая силу в нижнем даньтяне.

— Да, — пробормотала она, — матушка-наставница, наверно, давно тоскует о нём…

Лазурное сияние округлилось в её ладони. Она чуть приподняла руку, и Сун Юньхао приподнял её запястье своим, удивительно бережно, и направил в нужную сторону.

Ло Мэнсюэ замерла на миг, а потом оттолкнула от себя сияющий шар, и Чжан Вэйдэ подумал растерянно: будто мячик ему бросила.

Но малыш развеялся прежде, чем успел хотя бы попытаться его поймать.

Сун Юньхао отпустил руку Ло Мэнсюэ, но другую, что прикрывала ей глаза, ещё долго удерживал, а когда убрал наконец, Ло Мэнсюэ зарыдала.