Орда I

Райс приходилось себя постоянно обманывать, что из неё тут делают царицу степей будущую. Это придавало смысл всем страданиям, моральным истязаниям да душевным мучениям. Придавало смысла всему, что с ней делается да давало цель для достижения великую, но вместе с тем она прекрасно понимала, что это лишь самообман самой же выдуманный и это не давало необходимой уверенности в дальнейшей борьбе за выживание. Потому продержавшись с невиданным трудом целых восемь дней нескончаемых, когда не хватило всего лишь одних суток долбаных, она надломилась, разочаровавшись в силах собственных. Ей нужен был позарез какой-нибудь стимул, пусть призрачный, но не лишающий её надежд всяческих.

– Ты о чём? – непонимающе спросила Матёрая, посмотрев рыжей в глаза зарёванные.

– Ну, – замялась ярица и на её лице помятом, тенью скользнуло подобие растерянности, – вот Апити – ведунья с редким даром предвидения. И она говорит, что здесь ей некий стержень выращивают. И по прохождению девяти кругов заветных, она станет лучшей из лучших прорицательниц. Какой-то особенной до селя незнаемой. А я тут причём? У меня же нет никакого дара ведьминого. Кого вы из меня-то выращиваете?

Мать Медведица буквально расплавилась в улыбке ласковой. Сделав это мягко и медленно. Да такой свет от неё пошёл, что даже дева на полу валяющаяся, улыбку эту боковым зрением заметила и сдвинула глаза на вековуху преобразившуюся. Та зашевелилась, поднимаясь на ноги да протягивая руку мученице, успокаивающе проговорила заговорщицки:

– Пойдём-ка на лежак, девонька. Там сподручней валяться, даже мягче, мне, кажется, а я тебе так и быть расскажу кое-что.

Райс не хотела вставать. Даже шевелиться до этого была не намерена, но брошенное голосом загадочным: «расскажу кое-что», разом выдернуло рыжую из «ничего не хотения» и дева с трудом поднявшись поплелась к лежаку ногами непослушными, забралась на него да свернулась калачиком, превратившись в слух и внимание. Мать Медведица присела рядышком. Ласково погладила шевелюру рыжую.

– Никого мы здесь не растим, девонька, – довольная собой, но с некой долей печали в голосе проговорила вековуха, понимая видимо, что ответ царской дочери не понравится, – вы тут сами по себе растёте, проходя испытания. Нужное отрастает. Не нужное отвалится.

– Но зачем это всё? – непонимающе скривилась ярица, переворачиваясь на живот лицом к Медведице.

– А вот этого мне не ведомо, – всё с той же интонацией ответствовала рассказчица.

– А кому ведомо? – не унималась рыжая.

– Троице естественно, – вдруг жёстко, с голосом пониженным, будто боялась, что услышит кто, проговорила Мать Медведица да пристально в глаза кутырке уставилась.

Взгляд её был настолько колюч, что рыжую от него передёрнуло.

– Не мы выбираем, кому здесь круги ходить, – продолжала в том же тоне Матёрая, – и не нам решать, что из вас получится.

– Как это? – удивилась рыжая, – Апити же говорила…

– Твоя Апити – сорока-пустобрёха, ничего не знающая. Выбор самой Троицей делается. Нам указывают на таких как вы. Вот только…

Она замолчала неожиданно, закусив губу нижнюю, видно думая говорить иль не стоит пока.

– Только что? – подтолкнула её Райс решительно, боясь, как бы вековуха не передумала раскрывать какую-то тайну интересную.

– Только это редко добром кончается, – проговорила седая Матёрая, потупив взгляд да помрачнев ликом старческим.

– Да объясняй ты толком, – чуть ли не в приказном тоне потребовала дочь царская и ей тут же пришла в голову догадка душу леденящая, – мы жертвы для Троицы?

Матёрая Терема заметно вздрогнула, засуетилась да лицом исказилась в раз. По виду её Райс сразу поняла, что она угадала правду для себя жуткую. Но Мать Медведица вроде как в руки себя взяла и порождая надежду ответила:

– Не всегда, девонька. Коли вас выбирает один из Троицы, то да. Это жертва богами выбранная. Никаких гарантий обратно в свет выбраться. Но тебя и Апити сразу двое выбрали, потому у вас есть шанс что выживите да станете «особые». Клану нашему «меченому» пополнение.

Райс от этих слов аж на четвереньки с живота подпрыгнула.

– Кто нас выбрал, Мать Медведица?

Та пожала плечиками узкими, отвернулась в сторону, но все же ответила:

– Тебя призвал сам Вал да Мать Сыра Земля. Притом Святая Вода не препятствовала, а Апити та же Мать Сыра Земля да Святая Вода затребовали, и Вал Вседержитель против не высказался, хоть призывом своим и не о благоденствовал.

– Мама знала про это? – поинтересовалась дева насторожено.

– А то, – призналась вековуха, не раздумывая, – мы с ней почитай всю ночь на пару ревели. Она тебя жалея. Я её успокаивала.

– И как это происходит? – спросила Райс после долгой паузы раздумий об услышанном.

– Что происходит?

– Ну, выбор тот.

Матёрая замолкла, на деву уставившись, будто от её вопроса опешила, а затем резко помрачнев, сказала, как отрезала:

– Не надобно тебе знать этого. По крайней мере, не теперь, пока в кругах числишься.

– Расскажи, что можешь? – умоляла ярица.

– Про что?

– Да хоть про что. Коль про выбор не можешь, расскажи про круги испытания.