Орда

Вместе с выступившим 2–м корпусом, к великому князю Юрию Всеволодичу я отправил не пожелавшего мне присягать воеводу Петра Ослядюковича, командовавшему обороной Владимира. Пускай, при случае сам всё поведает своему князю, в том числе о гибели его сыновей. Своему старому, проверенному воеводе князь поверит, не будет думать, что я к гибели его детей причастен. Не хватало ещё, чтобы на меня всех собак повесили, мне и своих, родных и законных жмуриков хватает.

Уже на следующий день, прибывший вестовой сообщил, что с крупнейшим городом княжества — Суздалью, до недавних пор имевшим почти двадцатитысячное население, проблем не возникло. Город ещё более недели назад был захвачен врасплох рейдерским татарским отрядом. Жителей Суздаля от смертной участи спасло то обстоятельство, что они так и не смогли оказать монголам серьёзного сопротивления. Городские полки и суздальские дружины в своё время были уведены из города князем Всеволодом. Эти войска поучаствовали в боях под Коломной, а их всерьёз потрёпанные в бою остатки в Суздаль не вернулись, так как остались оборонять Владимир. Поэтому суздальчане уже успели на собственной шкуре опробовать татарские порядки (убийства, грабежи, насилие), а потому приходу смоленских ратей радовались как своим. К тому же среди подошедших к городу войск были и по — настоящему свои, перешедшие ко мне на службу суздальские ратники и некоторые их военноначальники, ранее участвовавшие в обороне Владимира, а также несколько сотен освобождённых пленников, недавно угнанных монголами из Суздаля для осадных работ под стенами Владимира. Суздальчане присягнули на верность русскому государю тоже дружно, всем городом, точнее тем немногочисленным населением, что от него осталось после «визита» и недолгого пребывания в древней столице ордынцев. Мирный переход города в моё владение облегчило также и то обстоятельство, что место суздальского князя оказалось вакантным. Прежний князь Всеволод, старший из сыновей Юрия Всеволодича, уже упокоился.

Из Суздаля одна 4–ая рать двинулась к Юрьеву и Переяславлю, остальные две рати (5–ая и 6–ая) направились к третьему крупнейшему городу княжества — Ростову.

В эти же дни, наконец, пришли долгожданные известия с востока, от «Вологодского» корпуса Бронислава.

5–й отдельный корпус стартовав из города Тотьма, что на реке Сухона, спускаясь вниз двумя эшелонами по рекам Унжа и Кострома. Благодаря внезапным подрывам ворот и решительным действиям ратьеров — с наскока захватывающих и удерживающих взорванные городские ворота до подхода пехотных подкреплений, сумел быстро овладеть городами Городец, Нижний Новгород, Гороховец, Галич — Мерский, Кострома. 61–й Псковский полк засел в Гороховце, 32–й Туровский полк — в Нижнем Новгороде. Батальоны 56–го Бежичского полка заняли Галич — Мерский, Кострому и Городец. Таким образом, полки 20–й рати 5–го корпуса полностью были растасканы по городским гарнизонам. А поредевший 5–й корпус устремился к Стародубу.

Иван Всеволодич, младший брат великого князя Юрия Всеволодича, княжил в Стародубе. Город имел детинец, укреплённый посад с речной пристанью. К моменту подхода 5–го корпуса в городе, по повелению Юрия Всеволодича, была спешно собрана конная дружина — сотня всадников и пехотный полк — пять сотен пешцев. Пока стародубские бояре с князем судили, да рядили, что им делать — оставаться ли в городе или откликнуться на призыв великого князя и уйти в леса, к городу с востока вышли нежданные гости.

Завидев смоленские рати стародубчане, по распоряжению своего князя, заперлись в городе. Съестные припасы в 5–м корпусе заканчивались, но их можно было пополнить в запершемся городе. Корпусный воевода Бронислав, отрядил 21–ю рать в составе 51–го Великолужского; 57–го Вологодского и 33–го Туровского на создание засечных линий. С 19–й ратью (28–й Гродненский; 52–й Холмский; 46–й Пересопницкий) приступил к осаде Стародуба. Длилась она несколько часов, к концу дня городские ворота были напрочь снесены прицельным огнём осадной артиллерии. Стародубчане во время обстрела предприняли вылазку, которая была отбита стрелами и огнём полевой артиллерии. Через вынесенные ворота, ворвавшись в город, пехотинцы до конца дня овладели посадом, где, помимо коренных горожан, скопилось множество беженцев («сбегов») из разорённых монголами местностей. Собственный детинец Иван Всеволодич сдал без боя, убедившись в полнейшей бесперспективности борьбы против войск вооружённых «огненным боем».