Орда

А вот последнему, замыкающему арьергард Первому корпусу Клоча повезло куда меньше. Монголы весь остаток первого дня медленно просачивались сквозь леса, обходя перегораживающие им путь береговые заставы и расположенную между ними речную полынью. 10-ая и 11-ая рать, состоящие из шести полков, не теряли времени даром и активно обустраивались на месте. В то время как 7-й Можайский и 26-й Изяславльский полки безвылазно сидели на своих укреплённых позициях, остальные четыре полка — трудились в поте лица, к западу от полыньи буравя лёд и вмораживая в него колья, надолбы, рубя лес и сооружая прямо на речном льду полноценную засеку, соединяющуюся по берегам реки с двумя блокгаузами.

Первый корпус, повинуясь приказу, в спешном порядке покидал хорошо обустроенный лагерь на месте где когда-то стоял огромный монгольский обоз, сейчас, к слову, «хищно расхищаемый» смоленскими купцами, получившими на то санкцию свыше. Эти законтрактованные внештатные перевозчики тылового обеспечения, словно голодные пираньи, накинулись на брошенный в реку кровящий кусок мяса. Золото и серебро, естественно, им не досталось и вывозилось отдельно служащими УВД, но зато шатры, ковры, шёлк и прочие «побрякушки» вывозились торгашами с пугающей скоростью. В нагрузку со всем этим хабаром, в обезлюдевшую Москву купеческими караванами доставлялись бывшие монгольские полоняники. Пустующих дворов там сейчас много — занимай любой понравившейся, обустраивайся и живи!

В первом корпусе из двенадцати полков только два — 34-й Пинский и 66-й Жабачевский не имели боевого опыта, остальные же десять полков участвовали как минимум в Зимней кампании прошлого года. Оставив в этом лагере уже занятом городовыми ополченцами и боярскими отрядами всё лишнее, полки в предрассветную зимнюю темень выступили в путь.

Передовые дозоры ратьеров прокладывали дорогу и разведывали местность. По ветру развевались полковые знамёна, качались в такт движениям длинные копья. Но не прошёл корпус и трёх километров, как был атакован половецкими стрелковыми сотнями, попытавшимися замедлить продвижение войск вперёд, связать их боем. Однако ветеранские полки и не думали останавливаться, шагали вперёд, стреляли в ответ, вынуждая степняков держаться на почтительном расстоянии.

Монголы всё прибывали, первые появившиеся сотни стали превращаться в тысячи, грозно нависающие над полками. Очень скоро эти тысячи, атакуя вдоль пологих берегов Клязьмы, начинают яростно кидаться на вытянувшиеся в длинную линию полки, а получив отпор тут же отскакивать назад. Через несколько часов монгольский шурин Батыя нойон Хостоврул, пытаясь, во что бы то ни стало, не допустить объединение русских войск, меняет тактику, часть вверенных ему войск ссаживает с коней, а затем кольями, завалами и выстроенными за ними спешенными половцами перекрывает 1-му корпусу дорогу на Владимир.

Степняки радуются, наконец-то урусы прекратили движение, остановились, а самое главное пушки впереди идущего полка развернули свои жерла и теперь вместо того чтобы стрелять по конникам, перенесли свой огонь на завал, но, что плохо, очень быстро разнося его в труху, а стоящих за ним воинов в кровавые ошмётки. Хостоврул понимает, что настал момент дать этой колонне решительный бой, вбить урусов в снег, или, по крайне мере, остановить их здесь на несколько часов, ожидая идущего сюда подкрепления по проложенным в лесу тропам.

Монголы забили в свои барабаны — наккара и тут же бросились вперёд, издавая дикие вопли. На этот раз лёгкая конница следовала за тяжелой. В русских колоннах из-за гула артиллерийских орудий этот барабанный бой был еле слышен. Но то, что враг изготавливается для атаки, идущие в авангарде полки 1-й рати в составе 2-го Смоленского, 15-го Вержавского и 8-го Полоцкого поняли сразу. 2-й Смоленский полк оставил своих пушкарей на попечение идущего сзади Вержавского полка, устремляется к завалу. Очень скоро половцы узнают, что такое штурмовые батальоны, гранаты, ружья и какой он теперь новый русский строй в рукопашной сече!

Пока Смоленский полк «огнём и мечом» торил путь, на окутанные непроглядным пороховым дымом вержавлян и полочан всей своей силой обрушился Хостоврул. Ряды тяжёлой конницы сильно прорежены арт-огнём, её атака захлёбывается, вперёд опять вырывается лёгкая конница. С шелестящим воем тысячи монгольских стрел застучали по щитам и доспехам. Монголы стремительно опустошают свои колчаны, получая в ответ ещё больший поток стрел, болтов и пуль. Шеренги русских стрелков поочерёдно приседают, а у монголов выцеливая стреляют только первые ряды конницы, скачущие следом не могут прицельно стрелять из-за мешающих им спин, которые, впрочем, очень быстро освобождают обзор, падая с застрявшей стрелой или болтом в снег. Но и монгольские стрелы с тяжёлыми широкими наконечниками используемые для ближней стрельбы, закалённые в солёной воде и выпускаемые одна за одной из мощных составных луков, вязли в щитах и часто пробивали доспехи, нанося серьёзный урон нашим построениям.