Оракул выбирает королеву

Леона даже не поняла, как так быстро они оказались у первых деревьев и как Кронн ловко затащил ее дальше в лес. Отсюда и дороги не было видно, а уж их со стороны дороги и подавно.

– Пустите! – взвизгнула Леона. – Да что вы делаете?

И осеклась, увидев, что сюртук Кронн бросил на землю и теперь в его руке – кинжал, самый настоящий, с длинным клинком. Задохнувшись от нахлынувшего ужаса, Леона посмотрела ему в лицо. Кронн ухмылялся.

– Хорошо, что я нашел тебя первым, – сказал он. – Прости, ты просто мешаешь. Ничего личного.

И кинжал в его руке начал стремительный и короткий путь к сердцу Леоны.

А она как-то сразу поняла, что вот сейчас ее убьют и все закончится, и будет она только и делать, что сидеть на небе и беспомощно смотреть, как горюют папа и мама и как одиноко Лошадоньке и Собаченьке… Все это пронеслось в ее голове очень быстро, быстрее мгновения, резануло страшной леденящей болью, еще больнее, чем если бы ее раскромсали на куски. Она даже не подумала – это было озарение, яркое, жгучее, словно укус осы. И в то же время что-то рванулось изнутри наружу, какие-то призрачные серые ленты, перевитые друг с другом. Нож проделал только половину пути, а эти ленты хищно впились в Кронна, в его лицо, забивая ноздри, мешая видеть. Он удивленно вскрикнул и выронил нож. А ленты, как будто живые, воспользовались этим, нырнули ему в раскрытый рот и…

Оторопев, прикусив костяшки пальцев на руке, Леона в немом ужасе смотрела, как Кронн, только что бывший совершенно здоровым и живым, начал буквально на глазах усыхать, съеживаться. Кожа утратила цвет, сделалась белой и сухой, как лист бумаги. Глаза запали, губы истончились, нос высох. Кронн рухнул на траву. Серые ленты, которых было уже очень много, обвили его коконом, выпивая влагу и саму жизнь.

И тогда Леона, не выдержав, закричала. Она бросилась со всех ног, сама не понимая куда, куда-то в лес. Бежала, борясь с хлещущими по лицу ветками, с сучьями, которые так и норовили ухватить ее за платье. Потом неудачно оступилась; ногу пронзила резкая боль, от которой потемнело в глазах. Леона потеряла равновесие и, понимая, что падает, катится куда-то вниз, уже ничего не могла поделать. В довершение она больно ударилась головой, и падение наконец прекратилось.

Всхлипывая и кряхтя, Леона кое-как поднялась и села.

Где-то очень высоко над головой шумели кроны деревьев. Если опустить взгляд, было видно, что деревья росли на крутом склоне, по которому она так неудачно скатилась. А сама она сидела на дне овражка, на влажной глине, и у нее болела лодыжка. Леона осторожно тронула пальцем то место, где болело, и расплакалась. Под плотным чулком быстро наливалась опухоль, полная горячей, дергающей боли.

– Мамочка, – прошептала она вместе с рыданиями, – мама-а…

И подумала, что теперь, раз уж она не может ходить, ее сожрут дикие звери и никогда она не увидит ни мамы и папы, ни Лошадоньки и Собаченьки.

Глава 11 Потеряшка

Модификаторы магии порталов проложили прохладную дорожку к желудку. Арман торопливо пристегивал ножны, привязка поискового заклинания, которую быстро и ловко перебросили на него, грела правое плечо, нетерпеливо так, словно натягивалась невидимая нить, которая должна была привести его к Бранту. Что еще взять? Арман сунул нож за голенище, а в поясную сумку бросил привычный набор модификаторов. Еще неизвестно, что там Брант заготовил. А может быть, и ничего не заготовил и все происходящее – случайность, результат оплошности.

– Вы куда это, ваше величество?

Арман с досадой глянул на сухопарую фигуру Сильена, застывшую в дверном проеме. Поймал себя на том, что последнее время советник начал раздражать. Складывалось ощущение, что Сильен, подобно удаву, все туже и туже стягивал вокруг Армана свои кольца, еще немного – и он уже попросту не сможет и шевельнуться без одобрения этого человека.

– Бранта засекли, – кратко ответил Арман.

Это было все равно что ничего не ответить. Сильен не дурак, сам все понял, когда прибежал поисковик.

– Вы не можете… – начал было Сильен, но Арман посмотрел на него так, что тот осекся.

– Могу! – сорвалось с губ. – И не советую вставать у меня на пути.

Сильен с деланым безразличием пожал плечами:

– Все-таки вы – король, коронация в храме Вседержителя через два дня, не стоило бы так собой рисковать.

– Я бы попросил вас, Сильен, не лезть не в свое дело, – оборвал Арман.

Натягивая перчатки, он направился к выходу. Прошел мимо Сильена, едва не задев того плечом, почти бегом миновал крытую галерею и, выйдя в сад, открыл портал. Плечо запекло нестерпимо, но он, пока летел сквозь пустоту, лишь крепче стиснул челюсти, понимая, что заклятие отпустит, как только Брант попадет в поле видимости.