Оракул выбирает королеву

Леоне надоело стоять на четвереньках, она поднялась и тихонько села на край постели. Ее все еще мутило, но уже не так сильно. Вяленым мясом здесь не пахло, а пахло деревом, немного сыростью и старыми коврами.

– Что же делать? – донесся расстроенный голос Орнелла. – Великие Тени! Ну кто бы мог подумать, что она окажется того… И как быстро Арман сможет узнать, от кого ребенок?

– Погоди ты! – Эрика говорила раздраженно. Леона даже подумала, что еще чуть-чуть, и от нее искры полетят в стороны, злые, колючие. – Дай подумать. Ситуация действительно та еще. Итак, если мы объявим Арману, что у нас его женщина с его же ребенком, он, конечно, сделает все, что мы потребуем. Но точно так же он может и не поверить. Или потребовать проверить и принести доказательство.

– А что, и так можно?

– Ну конечно! Дядя, ты меня поражаешь. Все аристократы этим пользуются, поверь.

– Ну так и мы можем проверить заранее, наверное? А уж потом что-то говорить Арману. Или наоборот – не говорить.

– Можем, – протянула Эрика задумчиво. – Послушай, давай вот что сделаем. Я побуду здесь с ней, а ты сходи в город, купи… Я напишу тебе, где и что купить. Но для того чтобы распознающее заклинание сработало, надо какую-нибудь вещь стащить у Армана. Этим уж я займусь, придется в самом деле вернуться во дворец. Мы проверим. И тогда, если ребенок все же не его, мы от него избавимся.

Леоне показалось, что Орнелл хмыкнул. То, что она услышала, не особенно-то потрясло ее или испугало, потому что она по-прежнему не совсем понимала, о чем идет речь и что там они собрались распознавать. Однако фраза «если ребенок все же не от него, мы от него избавимся» заронила смутное беспокойство в душе. От какого они ребенка собрались избавиться? И как избавиться? Убить, выходит?

Леона сидела и думала, и чем больше думала, тем меньше ей нравилось то, что происходит.

Она была здесь единственным ребенком. Получается, ее собрались убить? Но за что? И неужели дядюшка Орнелл на это согласится?

– Льесса Манно может изготовить нужный состав, – тем временем говорила Эрика, – в этот состав надо будет добавить кровь Леоны. Пару капель.

Тут Леону снова затошнило, но уже от ужаса. У нее будут брать кровь? Порежут палец? Последний раз порезанный палец обернулся обмороком, и это было ох как неприятно…

Происходило что-то совсем уж отвратительное. Похоже, эти двое, что так и не позволили вернуться домой, замыслили в отношении нее, Леоны, гадость. Как с этим бороться, она не знала, и от этого становилось еще страшнее. Внутри свернулась липкая дрожащая личинка, она ворочалась и щекотала в животе. Отвратительно щекотала, мерзко…

Но что может сделать маленькая девочка против взрослых?

И тут Леону осенило. Она же заколдованная! Она – большая! И, следовательно, может подраться с той же Эрикой. Может и стукнуть чем-нибудь потяжелее, а потом… О том, что будет потом, Леона не успела подумать. Прислушавшись, она сообразила, что дядя Орнелл куда-то собирается. Следовательно, они оставались с Эрикой вдвоем.

Время тянулось, как горячая карамель. Затаившись у себя и даже не выглядывая, Леона все прислушивалась к сборам дядюшки Орнелла, который оказался совсем не таким добряком, каким она его поначалу считала. Они с Эрикой обсуждали, не попадется ли Орнелл, если выйдет из-под купола. Эрика убеждала, что ничего с ним не случится за такой короткий промежуток времени. Во-первых, у Армана не осталось личных вещей Орнелла, все было сожжено, во-вторых, если Арман и предпринимает какие-то попытки поиска, то купол отражает все это с легкостью, а в-третьих, ну кто обратит внимание на стареющего льесса, кто его будет искать в этом захолустье?

– Ничего себе захолустье, – ворчал Орнелл, – все же ярус королевский.

– Да, но окраина, – уточнила весело Эрика. – Нас скорее будут искать где-нибудь в Тени, чем здесь. Думаю, никто на тебя и внимания не обратит. Вот, держи адрес. Нам всего-то надо продержаться чуть-чуть, несколько дней до официальной коронации, а потом напишем письмо с выгодным предложением. Но мы должны быть уверены, что это ребенок Армана.

Потом они еще долго шушукались, и Леона уже ничего не слышала. Внезапно она подумала, что все-таки тот, настоящий Арман, казался ей очень дорогим. Снова возникло странное чувство, что она что-то забыла, что-то важное для нее… Но ответа по-прежнему не было. Леона с тоской думала о своих Собаченьке и Лошадоньке, о том, как бы хотелось лечь в кроватку вместе с ними и чтобы мама перед сном поцеловала. Но она-то теперь совсем большая и в кроватку не поместится. Как же быть?

Впрочем, скоро стукнула входная дверь и в доме воцарилась тишина. Дядюшка Орнелл ушел. Ушел, чтобы, вернувшись, сделать Леоне какую-то гадость.