Опустошённый (You are Empty) (СИ)

Внезапно где-то из глубины улиц раздался громкий выстрел. Красноармеец повернул голову на звук, и эта короткая заминка спасла мне жизнь. Лёжа на спине, я резво прицелился в голову красноармейцу. Уж не думал я, что когда-то на линии моего огня окажутся советские солдаты. Но выбора сейчас не было. Либо они меня, либо я их. И я спустил курок. Прогрохотал выстрел – и голова красноармейца откинулась назад, забрызгав кровью стенку позади него. Вскочив на ноги, я потёр ушибленный висок и передернул затвор винтовки. Тем временем на соседней улице раздалось несколько громких выстрелов. Похоже, красноармейцы нашли серьёзного нарушителя комендантского часа – кого-то вроде меня.

- Может, поблизости есть ещё кто-то нормальный? Это стоит проверить, пока не стало поздно.

Подхватив винтовку красноармейца, я на бегу повесил её за спину и побежал на выстрелы. Перепрыгнув небольшую яму в бетоне, я начал вилять между разбитыми машинами и бетонными конструкциями, разорёнными телефонными будками, сломанными мусорными корзинами. Завернув на очередную улицу, я резко присел, потому что увидел противника.

Красноармейцев было шестеро. Они неспешно шли по улице, навострив уши и держа наготове свои винтовки. У правой стенки, прямо под строительными лесами, которые того и гляди развалятся, стоял приземистый мужчина в офицерской форме и фуражке. Лицо его было скрыто чёрным противогазом, по типу тех, что носили чекисты в больнице и колхозе.В руках он держал самозарядную винтовку Токарева: такую винтовку я часто видел не только у наших бойцов, но и некоторых егерских полков фрицев в ходе боёв в Восточной Польше. Винтовка сама по себе хорошая и стреляет быстрее Мосинки, но заклинивает, правда, часто. Исходя из всего того, что я увидел, я понял – он командует красноармейцами, и если не всеми, то, по крайней мере, отдельным их взводом.

- Не самая полезная сейчас встреча! Нужно уходить, я здесь не пройду!

Я был всего в нескольких метрах от их политрука. О том, чтобы помогать неизвестному союзнику не могло быть и речи.

- Вполне возможно, что это вовсе не был нормальный человек. Может пара припозднившихся рабочих. Прорываться сейчас через улицу – чистой воды самоубийство.

А «Прощание славянки» всё надрывисто звучало где-то далеко. Я стал потихоньку отступать, как вдруг услышал позади чей-то рёв.Обернувшись, увидел пожарника, который мчался ко мне, размахивая своим топором.

- Ёлки зелёные, как не вовремя-то!

Развернувшись на 180 градусов, я, быстро прицелившись, выпалил в пожарника. Пуля отбросила его, и он грохнулся на землю, со звоном выронив топор.

Политрук сразу же среагировал. Поднявшись, я увидел, как он коротко выкрикнул, указывая на меня своим бойцам. Хладнокровно передернув затвор, я прицелился в трос, поддерживающий леса над политруком.

- Большая ошибка, товарищ!

Раздался жуткий грохот. Политрук поднял голову и лишь успел увидеть, как на него рушатся строительные материалы. Спустя две секунды пыль рассеялась, и я увидел лишь руку, безвольно торчавшую из-под горы мусора. А рядом с ней – СВТ-40 политрука.

Красноармейцы несколько растерялись. Но потом, понимая, что должны убить нарушителя, как будто бы по команде подняли свои винтовки к плечу и прицелились.

Отбросив «трёхлинейку»,я кинулся к самозарядке, и тут загрохотали винтовки красноармейцев. Мне не раз случалось вместе со своими ребятами бежать под градом выстрелов на фронте. Пригнувшись, я подскочил к винтовке, схватил её и укрылся за горой строительных материалов. Красноармейцы выбрали откровенно неудачную тактику: все шестеро просто расходовали свои магазины впустую, паля из «трёхлинеек» и не давая мне высунуться. Но тут все шесть винтовок красноармейцев замолчали. Тогда я выкатился из укрытия и выстрелил из СВТ в ближайшего бойца, но промахнулся. Следующий выстрел оказался точнее: красноармеец согнулся от пули, попавшей ему ниже пояса. Тут СВТ сухо щёлкнула: как и следовало ожидать, заклинила. Бросившись бежать, я держал самозарядку на уровне груди, надеясь, что красноармейцы ещё не перезарядились. Но тут я услышал, как они пустились за мной в погоню: их казённые сапоги застучали по разбитому асфальту. Свернув на улицу, я обогнул брошенный грузовик с надписью на борту «ХЛЕБ» и увидел распахнутые ворота в какой-то двор.

- Скорее, скорее туда!

Едва не зацепившись винтовкой, находившейся за спиной, я перемахнул через решётку и помчался в подворотню. Зайдя за угол, я перевёл дух и, поставив СВТ-40 у стенки, вытащил из-за спины «трёхлинейку». Но, к счастью пронесло. Я вновь обманул красноармейцев, которые промчались дальше по улице.

- Ух, оторвался!