Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни

Вот еще несколько записей из «Некрополя Оптиной Пустыни». «Под сим крестом погребено тело Афанасии (Романовой), трудившейся около 30 лет в должности экономки скотного двора; из мещан города Крапивны. Род. 1808 г., сконч. 1893 г. 85 лет от роду». «Здесь погребена схимонахиня Мария. Жила на скотном дворе 12 лет. Сконч. 12 апреля 1899 г. В мире Марфа Суворова. – Братие, помысливше нашу краткую жизнь, просим от Христа преставльшейся покой с праведными у Господа, просим прежде конца покаяния нам». «На сем месте погребено тело схимонахини Татианы, урожденной гор. Орла. Сконч. 18 октября 1905 г. 32 лет. Подвизалась при скотном дворе Оптиной Пустыни. Отличалась кротостью и миролюбием. Мирно встретила смертный час с надеждою на Божие милосердие. – Да будет тебе вечная память». «Схимонахиня Анастасия, из крестьян Тульской губернии Черкасского уезда Спасской волости села Соковники девица Анастасия Егоровна Тучкова. Поступила на скотный двор Оптиной Пустыни в 1895 году. Сконч. 16 апреля 1907 г. 50 л. от рождения».

В «Цветочках Оптиной Пустыни» (изд. в 1995 году) есть воспоминания монахини Домны, прожившей при Оптиной на скотном дворе 50 лет. Она была последнее время духовным чадом старца Анатолия (Потапова) и стирала белье монахам.

Вот пока и все, что удалось собрать. Это немного. Нужны дальнейшие поиски материалов.

КАЖУЩАЯСЯ МАЛОСТЬ (из скитских обычаев)

Архимандрит Агапит, подробно описывая жизнь старца Амвросия в Иоанно-Предтеченском Скиту, его крайнюю болезненность при ежедневных многих трудах по духовному окормлению монашествующих и мирян, упоминает о том, что он соблюдал при чаепитии установленное обычаем число выпитых чашек: три, и не более. «В Оптинском Скиту, – пишет он, – вследствие старческого предания, установился обычай для всех скитских пить чай утром и вечером не более как по три чашки. Старец Амвросий строго держался этого правила. Но вот иногда за диктованием письма он забудет, сколько выпил чашек, а, может быть, только покажет вид, что забыл. Спросит у подходящего келейника: „Сколько я выпил?“ Ответит: „Три“. – „Врешь – две“, – заспорит старец с келейником. „Ну, тогда я еще налью“, – скажет келейник. „Ну, бери, ну тебя совсем“, – заключит старец. Между тем все он делал и говорил с нравственною целью, чтобы и ученики его, глядя на пример своего учителя, старались строго соблюдать старческие уставы, не презирая их за кажущуюся малость» (с. 132).

Соблюдал и старец Макарий этот обычай о трех чашках. Вот приходит к нему как-то рясофорный монах Петр (Иванов), человек уже пожилой, и просит разрешить ему пить чаю по четыре чашки – трех не хватало. «Нет, нет, – сказал старец. – По три, по три пей». Но, подумав, прибавил: «А ты как будешь наливать в чашку чай-то, возьми да и перелей несколько на блюдце». К возрасту и болезненности монаха снизошел, но счет чашек все-таки нарушить не позволил. «Верный в малом и во многом будет верен»… Другой монах пришел к старцу показать чашку которую приобрел, – она была больше средней. И спросил – можно ли таких чашек пить ему чаю по три. «Нет, нет, – сказал старец. – Таких только две!» Удивительное число «три». Этот обычай не только к чаю относился.

В Иоанно-Предтеченском Скиту, весьма небольшом по величине, но похожем на очень густо заросший сад, между келлиями росло четыреста яблонь, пятьдесят груш, множество вишенных и сливовых деревьев. Братии же в нем бывало в среднем человек до тридцати. Наступала осень, все созревало… Что же – ешь не хочу? Нет. Яблок-то не жалко было, но и здесь надо было установить строгую меру. Для воспитания воли. Старцы разрешали монаху съесть за день яблок только три штуки. Не более. А нарушения поневоле обнаруживались на ежедневном откровении помыслов. Иеромонах Савватий рассказывал, что, будучи послушником, нарушил этот обычай. «В один день очень усилился у меня аппетит на яблоки, и я, конечно, не вдруг, а вперемежку, даже и незаметно для себя, кушал яблоко за яблоком, даже и сверх положенного, и к концу дня оказалось, что я съел в день 13 яблок вместо трех-то. А вечером каждого дня необходимо было идти к старцу на откровение помыслов и, тем паче, дел. Думаю, что мне теперь делать? Как показаться к старцу и что говорить? Прихожу, становлюсь по обычаю пред старцем на колена и начинаю говорить не прямо, а издалека: "Простите, батюшка, я ныне много яблок поел". Старец: "А сколько же ты съел? Пять?" Отвечаю: «Больше». – "Шесть?" – «Больше». Не дождавшись конца этому «больше», старец как начал рукою по голове стукать! Стук!.. Стук!.. Тем и завершилось мое откровение».