Опрокинутый горизонт

Не знаю, сколько пройдет лет после того, как мы покинем этот остров рука об руку. Но знай, что не будет утра, когда я, открыв глаза, не приветствовал бы тебя, не будет вечера, когда я, закрывая глаза, не увидел бы твое лицо.

И если ты читаешь эти строки, то настала моя очередь попросить у тебя обещания. Люби от всего сердца, не сдерживаясь и ни о чем не жалея. Мы были счастливы, а это налагает кое-какие обязательства перед счастьем.

Да будет твоя жизнь прекрасной, любовь моя, такой же прекрасной, как та, которую даровала мне ты.

Мне так повезло, что я познакомился с тобой.

Люблю тебя.

Твой Джош

Хоуп пробыла на пляже до вечера, с письмом в одной руке и с деревянным самолетиком – в другой.

Потом она спрятала то и другое в чемоданчик, который забрала с собой.

Говорят, умирающие видят всю свою жизнь задом наперед. Хоуп, воскрешая, увидела свою в правильном порядке.

На пароме, возвращаясь в Кейп-Код, Хоуп подставляла лицо ветру, провожала глазами Нантакет и вспоминала последние слова, которыми они обменялись на острове с Джошем, прежде чем зарыть чемоданчик, который она теперь прижимала к себе.

– А ты, милый Джош, будешь тем временем жить и стариться?

– Нет, я буду ждать тебя.

24

В два часа ночи Хоуп вошла в квартиру Саймона. Поставив чемоданчик у кровати, она позвонила ему.

– Я тебя разбудила?

– Либо ты не смотришь на часы, либо это самый лицемерный вопрос за целый день! Я оставил тебе десяток посланий, ты не ответила, а потому я страшно волновался. Нет, мне было не до сна.

– Прости, я никогда не слушаю эту дурацкую переговорную службу.

– Ладно. Теперь отвечай: да или нет? Никогда еще я не играл так плохо, как в этот вечер. Все из-за тебя! Видела бы ты, как на меня смотрел наш дирижер!

– Сначала ты должен сесть.

– Я валяюсь в постели и не намерен ее покидать.

Хоуп рассказала ему все. Никакая она не подружка, мотавшаяся с ним по миру, столько лет сопровождавшая его с концерта на концерт. Женщина, которую он знал, погибла в авиакатастрофе, вместо нее к жизни вернулась совсем другая.

Она попросила прощения за обман и поклялась, что истина открылась ей только у подножия маяка, свет которого озарил ее память.

Саймон молчал, поэтому Хоуп снова стала извиняться. Завтра она уедет, и он больше никогда о ней не услышит.

– Умоляю, Саймон, скажи хоть что-нибудь, ты единственный во всем мире, с кем я хоть капельку знакома, единственный не совсем чужой мне человек!

– Это в некоторой степени свинство по отношению к Уолту и Долорес. Что ты хочешь от меня услышать? Что у меня нет выбора, остается либо поверить тебе, либо посоветовать попроситься в психушку? Я тебе верю, а еще я думаю, что воскресившие тебя врачи обязаны дать тебе серьезные объяснения. Правда за правду: Мелли стала моей лучшей подругой только после катастрофы. То есть я хотел сказать – Хоуп, буду учиться называть тебя так. Бывает любовь с первого взгляда, наверное, такой бывает и дружба. Живи у меня сколько понадобится. Догадываюсь, что теперь это тебе еще нужнее, чем вчера. Я скоро вернусь, и мы отпразднуем это безумие вместе, ибо отказать подобному безумию в достойном чествовании значило бы оскорбить жизнь. Но сейчас важнее всего другое: что ты будешь делать?

– Знаю, я должна объясниться с родителями Мелли.

– Желаю удачи! Но я о другом: о мужчине твоей жизни.

– Я отыщу Джоша, где бы он ни был, хотя пока что ума не приложу, как это сделать.

– Вернись на место преступления, так всегда поступают умелые ищейки.

– Саймон, завтра, поднявшись на сцену, сыграй для нас. Обещаешь?

– Дорогая моя, если бы в соседнем номере не дрыхнул дирижер, я бы прямо сейчас схватил скрипку и разбудил весь отель. Больше никогда не заставляй меня так за тебя волноваться! А теперь дай поспать.

Сказав, что целует ее, Саймон бросил трубку.

* * *

Назавтра ближе к полудню Хоуп подошла к двери дома Барнеттов. Гарольд удивился, что дочь вернулась так быстро, еще больше его удивил торжественный тон, которым она попросила позвать Бетси в музыкальную гостиную, где состоится их беседа.

Она поведала свою историю и сообщила о печальной участи их дочери. Настоящая Мелли, знаменитая пианистка, погибла при крушении вертолета, а она – всего лишь Хоуп, студентка, изучавшая нейрологию, вернувшаяся из прошлого.