Оправдание Острова

Все эти дни Вальдемар отсиживался в цилиндре, но однажды утром Мелисса не обнаружила его и там. Через месяц с небольшим след министра развития и фокусов отыскался на юге Острова. Стало известно, что Вальдемар встречался с рядом лиц, открыто выступавших за отделение Юга от Севера.

Одним из этих лиц была некая Варвара, возглавлявшая Южное освободительное общество, что произвело на Председательницу весьма неблагоприятное впечатление. Короткие сообщения об имевших место интенсивных консультациях Вальдемара с Варварой Мелиссу окончательно ожесточили. На государственную измену мужа она могла бы еще закрыть глаза, но супружеская прощению не подлежала.

Преодолев гордость, Мелисса написала Варваре подробное увещевательное письмо, в котором описывались отрицательные качества Вальдемара и давался настоятельный совет не иметь с ним дела. В завершение письма следовало предупреждение о том, что, верный своей привычке, Вальдемар ее, Варвару, в конце концов распилит.

Ответ был коротким и обескураживающим. И подписала его не глава Южного освободительного общества, а ее заместительница Васса. В письме сухо сообщалось, что поползновений к распиливанию в Вальдемаре пока не наблюдалось, поскольку Варваре им были предложены фокусы иного рода.

Прочитав это письмо, Мелисса онемела. Несколько дней она обдумывала свой ответ – и поняла, что ответить в данном случае можно только действием. Председательница объявила Вальдемара и Варвару государственными изменниками, и подписала приказ о взятии их под стражу. Когда же она вручала приказ начальнику Стражи, ей бросилась в глаза некоторая его неуверенность. На вопрос Ее Светлейшей Будущности о причине его колебаний начальник Стражи ответил, что выполнить подписанный приказ будет затруднительно, поелику стражники в южных областях перестали ему повиноваться.

Думалось мне, сказала Мелисса, что крамола эта ушла без возврата. А она, оказывается…

Председательница замолчала, глядя в глаза начальника Стражи.

А она, Ваша Светлейшая Будущность, ушла с возвратом, доложил, щелкнув каблуками, начальник.

Вальдемар же за то недолгое время, что пребывал на Юге, успел тамошнее население очаровать. Это не были злые чары, о которых пишут в учебниках черной магии: для них бывший министр был слишком непрочен духом и не имел должной сосредоточенности. Жителям Юга хватило того, что он просто показывал фокусы и много говорил.

Вальдемаровы речи струились подобно бесконечному шелковому платку из цилиндра. Он рассказывал о том, как движением мысли переводит деньги из банка в банк, и обязался переправить южанам все денежные запасы швейцарских банкиров. Обещал, что создаст такие природные условия, при которых нефть Севера тайными подземными путями перетечет на Юг.

Собирался осушить болота в южной части Леса, хотя это и было делом непростым. Для выполнения такой задачи надлежало пустить Реку вспять. Вот здесь Вальдемар ничего не обещал. Рассказывая об этом, он замолкал, давая понять, что и для него существуют свои пределы. Но даже того, что было обещано, с избытком хватило для завоевания сердец южан.

Свои рассказы Вальдемар сопровождал удивительными фокусами. Часы одних зрителей он доставал из карманов других, движением руки восстанавливал разорванные в клочья купюры и на глазах у всех распиливал женщин, не нанося им ни малейшего вреда. Вкупе с рассказами эти фокусы действовали на людей магически. Главным же его фокусом стало то, что в достоверности пестрого, как разрезаемые им ленты, повествования никто не усомнился. Вальдемар покорил жителей Юга за считаные недели, и они готовы были идти за ним куда угодно. Он же повел их на Север.

Ксения

Две недели назад мы вернулись из Тосканы домой. За время, что мы провели в Италии, был снят первый эпизод.

Узнав о нашем возвращении, к нам приехал редактор Филипп. Он хочет издавать наши записки непосредственно в тексте, выделив их другим шрифтом. Парфений против другого шрифта. Он не любит излишней пестроты, мой Парфений. Считает ее дурным вкусом.

– А как же, – спросил Филипп, – отделять ваш текст от текста хронистов?

Парфений подумал и сказал:

– Можно просто делать больше отступ от края страницы. А можно и не отделять: по большому счету, это один текст.

Филипп ему не поверил.

А позавчера без предупреждения прилетел Жан-Мари. Он закончил пробный монтаж эпизода и захотел нам его показать. Странное дело: пока шли съемки, казалось, что это про нас. А посмотрели… Фильм хороший, как всё у Леклера. Но непонятно о ком. О ком-то, кто родился и жил внутри Жана-Мари.

После просмотра он спросил о наших впечатлениях.

– Красиво, – сказал Парфений. – Может быть, даже красивей, чем в жизни.

Жан-Мари поинтересовался, что нас смущает. Сказал, что готов подправить детали. Я ответила, что с деталями как раз всё в порядке. Он заметно погрустнел.

– Что же не так?

– Жизнь, – улыбнулся Парфений. – Жизнь в целом.

Потом мы пошли гулять к Морю. Навстречу нам шла женщина, напоминающая, да, мою тетушку.

– Клавдия, – сказал без удивления Жан-Мари.