Читаем Оплошка полностью

Оплошка

Карманник опустил глаза, увидел голову льва, выглядывавшую из-за спины человека в фартуке.

– Я – Голиаф, – произнёс человек. – Повар Теобальдуса. Ты оскорбил моего господина и друга. Надо извиниться.

– Обозвал занудой и макакой! – вякнул лев. – А также хотел содрать с меня шкуру. Я уж не говорю о такой мелочи, как его попытку загнать меня на пальму Иисуса!

Сидоркин молча переводил взгляд с повара на зверя, наконец, сказал:

– Ясненько… – и вдруг метнулся к дверям, хотел проскочить внутрь.

Ангелы оттолкнули грешника. Повар схватил Сидоркина за горло:

– Удрать намылился?! Не пройдёт! Извиняйся! Или оторву руку!

– Лучше ногу, – встрял лев. – Пусть прыгает!

– Как скажешь, Теобальдус, – согласился верзила. – Можно и ногу.

Сидоркин схватился обеими ладонями за волосатую руку, но не смог ничего поделать. Хватка у гиганта была железной.

– Ну! – вымолвил последний.

– Я не буду извиняться перед этим мерзким котом, – просипел карманник.

Его ноги тут же оторвались от поверхности.

– Ты хорошо подумал? – флегматично спросил повар.

Сидоркин смог лишь кивнуть.

– Голиаф, отведи этого психа в скотобойню, – прыгал лев. – Там ты отрубишь ему ногу. Здесь ходят, могут увидеть…

– Ты прав, Теобальдус, – повар опустил Санька на плиты двора, отпустил горло, схватил за шкирку. – Пойдём-ка!

И тут рядом раздался категоричный женский голос:

– Что здесь происходит?

Верзила выпустил карманника… тот схватился за горло, хлопая глазами и кашляя.

Зверюга поджала хвост и воскликнула:

– Бабушка! Как я рад, что ты приехала! – Лев льстиво замурлыкал.

– Не называй меня бабушкой! – строго сказала женщина, подходя ближе. Она остановилась между Саней и Голиафом.

Верзила посмотрел на неё смущённо, смиренно опустил руки и смиренно же сказал:

– Добрый день, Анна.

– Объясняйся! – не ответила женщина на приветствие.

Гигант молчал, переминаясь, лев вилял хвостом.

Сидоркин последний раз кашлянул, отнял руку от горла, посмотрел на источник неожиданной помощи.

Это была женщина лет 50-ти, с энергичным и очень притягательным лицом. Каштановые волосы до плеч стянуты сзади простой черной резинкой. Среднего роста фигуру элегантно обтягивало длинное приталенное зелёное платье.

– Я жду! – нетерпеливо продолжила дама.

Из дверей замка вышли два архангела и светловолосый мальчишка с крылышками за спиной. Увидев женщину, троица приостановилась, отвесила синхронный неглубокий поклон и направилась к забору. Женщина кивнула в ответ.

– Э-э, бабушка, мы с Голиафом просто встретили старого приятеля, – стал объяснять лев. – Вот, э-э… говорили за жизнь.

– С каких это пор ты стал дружить с душами? – подозрительно произнесла дама, переводя взор на Сидоркина.

Тот несмело глянул в тёмные глаза под тонкими изогнутыми бровями.

– И мне кажется, ты врёшь, противный рыжий кот! Я не буду рассказывать Иисусу о твоих выходках, а сама накажу розгами. Да так, что ты неделю не сможешь сесть на свою никчемную задницу!

– Бабушка, я не вру! – затянула зверюга. – Я добрый, ласковый и весёлый лев.

– Сколько раз повторять, не называй меня бабушкой, мелкий и хвастливый пакостник! – заявила женщина. – Душа, как тебя зовут? – обратилась она к карманнику.

– Саня, – пробормотал вор.

– Значит, Александр. Александр, расскажи, что здесь произошло.

Сидоркин ненадолго задумался. Лев с испугом смотрел на него, верзила разглядывал свои кирзовые сапоги.

– Извините, но врать вам я не буду, а правду рассказывать не хочу, – изрёк вор. – Никогда не был стукачом!

– Молодец, что не хочешь врать, – похвалила женщина. – А сказать правду не есть грех. Зарвавшихся типов надо учить! Порок должен быть наказуем, иначе он породит абсолютное своеволие. Вселенская аксиома! Хотя, дело, конечно, твоё… Ты куда шёл?

– На суд.

– Пойдём, я тебя немного провожу, – дама приблизилась к входу, ангелы отдали ей честь мечами, обернулась. – Я буду гостить три дня. Забирай своего повара, мяукающий трус. И чтобы ни его, ни тебя я не видела, пока буду здесь! Идём, Александр.

Ангел суетливо распахнул створку, Сидоркин проник внутрь замка вслед за спасительницей.

Саня и женщина пошли по безликому коридору с белыми стенами и электролампочками под потолком.

– Вы кто? – спросил карманник. – Хотя, догадываюсь. Вы – Бог-мать.

Дамочка покосилась:

– Я бабушка Иисуса – Анна. Прилетела проведать внука.

– Вы зря прилетели, Анна, – грустно сказал вор. – Иисуса нету.

– Ничего, ночевать всё равно домой придёт, – бабушка остановилась, подала руку. – Счастливо, Александр!

Сидоркин пожал тёплые пальцы, сказал:

– Вы не поняли. Иисуса, вообще, больше нету. Его убили.

– Чепуху городишь, – возразила молодая старушка. – Мой внук – бессмертен!

Она кивнула и вошла прямо в стену.

Карманник пробормотал: