Оплошка

– Ты мне не верил, а Иисуса убили!

– Лучше о себе подумай, – усмехнулся заморыш. Он поглядел на бумагу, которую только что дописывал. – Сто три килограмма грехов… так… пропустим описание… – перевернул листок, – наказание… – поцокал языком, – в общем, тебе хватит. Распишись. – Подвинул бумагу и ручку.

– Я ничего подписывать не буду, – по привычке сказал Сидоркин.

– Как хочешь, – замухрышка положил бумагу перед собой, что-то зачиркал. – Так и запишем, от росписи отказался.

Он нажал кнопку звонка.

Из внутренней двери вышли два ангела.

– Ребята, отправьте грешника в ад! – Благочестивый протянул Решение.

Один из ангелов Его взял, сложил, сунул в левую перчатку. Оба обнажили мечи. Карманник встал, посмотрел с иронией на экс –инквизитора.

– Уведите! – отмахнулся очкарик, нажал кнопку селектора. – Прозерпина, у Благочестивого обед. Никого к нему не пускай в течение сорока минут.

Ангел толкнул Саню. Сидоркин, за ним конвой, двинулись из кабинета.

Благочестивый открыл ящик стола, что-то достал.

На пороге карманник обернулся и сказал спокойно:

– Скоро тебе и твоей работе… – он замер, открыл рот, хлопнул глазами.

Помощник Божьего сына крутил в пальцах золотые ключи, разглядывал их с умилением, вытянув нижнюю губу.

Охранник попытался развернуть Сидоркина. Неожиданно вор оттолкнул его руку, подбежал к зачуханцу, дёрнул ключи к себе:

– Откуда они у тебя!? Откуда, чёртов слепой!?

Ангелы опомнились, схватили непокорного под руки. Очкарик рванул ключи к себе, но грешник держал крепко.

– Отрубите ему руки! – крикнул заморыш.

Он вскочил, отнял свои руки от ключей.

Охрана сделала шаг назад, стала поднимать мечи.

– Стойте! – воскликнул Сидоркин. Он повернулся к страже лицом, взмахнул ключами, они зазвенели. – Ваш начальник работает на дьявола! Он продался дьяволу!

Ангелы стали опускать оружие… Сидоркин зажмурился, сжался, опустил руки по швам.

– Кто тут поминает дьявола? – послышался голос. Очень категоричный, твёрдый, с металлическими нотками. В кабинет зашёл длинноволосый, темноволосый человек в синем спортивном костюме.

Ангелы замерли… опустили мечи к полу, отошли к стене.

– Иисус… – сказал Благочестивый растерянно. – Мы тебя ждали ещё в понедельник.

– Я навещал невесту, – Божий сын подошёл к столу.

Теперь Благочестивый, Сидоркин и Иисус стояли кружком вокруг стола.

– Неве-есту?.. – у бывшего инквизитора чуть не выпал глаз от удивления. – И кто же она, Боже?.. – Магдалина?.. Святая Руфь?.. А может…

– Её зовут Элиса, – кратко ответил Иисус. И спросил без паузы: – Что тут случилось?

Заморыш проглотил любопытство и нехотя показал на вора:

– Да, вот… Грешник не хочет идти в ад.

Сидоркин метнул ненавистный взгляд:

– Он врёт! – выпалил карманник страстно.

– Гм… – произнёс небесный правитель. – Выходит, ты хочешь идти в ад?

Саня скривился:

– Конечно, не хочу!

– Почему же он врёт? – последовал резонный вопрос.

Карманник смешался, не зная, что ответить. Не отрывая взгляда от Иисуса, он вытянул руку с ключами, держа связку за ржавое кольцо:

– Вот!

– Что это за ключи? – поинтересовался Бог –сын. – Вижу, что золотые.

– Мне их подарил один человек! – поспешно изрёк замухрышка, глядя, не мигая, на Иисуса сквозь очки.

– Это ключи от ловушки, подстроенной тебе дьяволом! – возопил карманник. – Я, рискуя жизнью, хотел её ликвидировать, но мне не удалось! Меня убили, ключи остались на земле, а теперь они у этого «Б»! – Сидоркин показал на заморыша. – И он ничему не верит: ни в ловушку, ни в твою смерть! Говорит, что ты всесилен, бессмертен и прочую ерунд… – Саня спохватился, чуть сконфузился. – В общем, не верит, упёртый больно, – он перевёл дух.

– Дай их мне! – Иисус протянул ладонь.

Карманник подал.

Божий сын повертел ключи в тонких, сильных пальцах с ровными ухоженными ногтями.

– Почему ты не поверил ему, Бонифаций?

– Но, Иисус, – пожал плечами Благочестивый –Бонифаций. – Если я буду верить каждому грешнику, то не смогу выполнять свои обязанности.

– Где человек, который сделал такой щедрый подарок?

– Э-э… кхм… он не совсем человек… Это… хм… душа, – смутился очкарик.

– Пригласи её сюда! – приказал Божий сын.

– Может, не надо, Иисус? – робко поинтересовался замухрышка. – Это подарок, честное слово… Зуб даю! Всё было по благодати и согласию. А про ловушку Сидоркин, скорее всего, придумал, надеясь избежать ада.

– Я не могу сейчас ничего ответить. Надо во всём разобраться. Ведь каждый лгун – это грешник, поскольку ложь есть грех. Только не каждый грешник – лгун, так как ложь не единственный в мире грех. Зови дарителя, и поживее!

50. Разборка

Расстрига Сергий, как был в трико и майке, в сопровождении двух ангелов, вошёл в кабинет Благочестивого.

За столом сидел Иисус. Сидоркин и помощник на «Б» стояли по краям стола.

– Можете идти, ангелы, – распорядился Господь.

Типы в балахонах вышли.

Сергий испуганно глазел по сторонам.

– Ты кто? – спросил Иисус. – Подойди и отвечай.

Инок сделал несколько шагов, остановился в метре от стола, посмотрел на Сидоркина:

– Здравствуй, Александр…

Карманник бесстрастно кивнул.

Монах перевёл взгляд на Господа:

– Я Сергий… Монах… то есть… был монахом… А вы кто?