Операция «Цицерон», Я был Цицероном, Операция «Ультра»

Потом Джоунз занялся этим вопросом серьезнее. Он понимал, что немцы, испытывавшие затруднения с расчетом траектории дальнобойного орудия, из которого они обстреливали Париж во время первой мировой войны, могут попытаться использовать радиолокатор для наведения на цель какого–нибудь нового снаряда, который они разрабатывают. Если так, то он правильно рассудил, что они могут призвать самых опытных специалистов по радиолокации, имеющихся в их распоряжении. Он считал, что такие специалисты имеются в 14–й и 15–й ротах испытательного полка связи военно–воздушных сил. Поэтому он дал указание сотруднику корпуса № 3 в Блечли, с которым был связан, внимательно следить за всем, что касается этих двух рот, и немедленно сообщить ему, если какая–нибудь из них переместится на побережье Балтийского моря. Через месяц или два была перехвачена радиограмма «Ультра», показавшая, что 14–я рота действительно переместилась и приступила к радиолокационному наведению самолетов–снарядов. К нашему счастью, расчетные данные передавались по радио простым буквенно–цифровым кодом, который мы могли легко разгадать. По этим расчетам Джоунз сумел определить положение всех радиолокационных станций наведения и получить в ходе испытаний подробные тактико–технические характеристики самолета–снаряда. Когда Джоунз по отраженному радиолокационному лучу определил координаты стартовой площадки в Пенемюнде, то потребовал вылета разведывательного самолета для осмотра этого пункта, а также других выявленных подобным образом стартовых позиций, разместившихся на протяжении нескольких миль вдоль побережья в районе Цемпина. На фотоснимках были заметны две стартовые позиции, причем на снимке был виден Фау–1 на пусковой установке в Пенемюнде. В августе 1943 года Пенемюнде подвергся бомбардировке, и ущерб был так велик, что производство Фау–1 задержалось на шесть месяцев. Немецкие радиолокационные станции наведения Фау–1 перестали работать, и радиограммы «Ультра» не поступали. Однако «Ультра» вновь заняла подобающее место, когда пусковую позицию перевели в Польшу и данные радиолокационного наведения снова стали передаваться по радио.

Все это было блестящим образцом дедуктивного мышления Джоунза, и по мере приближения срока операции «Оверлорд» в 1944 году мы начали получать множество сообщений от агентов о строительстве пусковых позиций на берегах Франции. Эти позиции фотографировались, а затем подвергались бомбардировке, поэтому немцы были вынуждены изготовлять сборные подвижные пусковые установки, чтобы избежать их уничтожения.

В апреле 1944 года с помощью «Ультра» был наконец перехвачен приказ самого Гитлера о сформировании во Франции, вблизи Амьена, специальной части, штаб которой руководил пусками Фау–1, и все встало на свои места. Новая часть под командованием полковника Вахтеля получила наименование 155–го зенитного полка. Поскольку радиограмма была адресована также командиру 46–го корпуса генералу Хайнеманну, было ясно, что новый полк будет подчиняться ему.

В конце мая с помощью «Ультра» мы узнали о радиограмме Вахтеля, в которой он докладывал Хайнеманну, что 50 установок готовы к пуску. Это, наконец, побудило Черчилля потребовать начала операции «Оверлорд» в июне любой ценой. Дорог был каждый час. В день «Д», 6 июня, Вахтель получил приказ быть готовым к широким наступательным действиям, которые должны начаться 12 июня. Однако пуск первого Фау–1 был осуществлен только 13 июня.

Но вернемся к 1943 году. В ноябре была перехвачена важная для Моргана информация. Это была радиограмма германского верховного главнокомандования всем войскам на Западе, извещающая соответствующие штабы о прибытии Роммеля для проведения генеральной инспекции береговой обороны Франции и Бельгии — Атлантического вала Гитлера.

С 1942 года, когда Рундштедт покинул русский фронт и вновь появился на арене в качестве главнокомандующего немецкими войсками на Западе, «Ультра» давала довольно стабильную информацию по этому театру военных действий. Обычные сводки о численности личного состава шестидесяти с лишним дивизий западного фронта менялись очень мало. Из радиограмм Рундштедта мы узнали, что в его обязанности входили, в частности, организация отдыха и перевооружение усталых и потрепанных частей, прибывающих с восточного фронта. Мы получали общее представление об укомплектованности войск личным составом, вооружением, о трудностях, которые они испытывали, в частности о трудностях в проведении политики включения контингентов из военнопленных в состав немецких частей. Мы также узнали, что фактическая численность новых дивизий не превышает 50 процентов штатного состава. В немногих случаях, когда Рундштедт сам вел переговоры по радио с верховным главнокомандованием, он обычно жаловался на некомплект личного состава в войсках, а также на неудовлетворительное состояние обороны на Западе. Это была очень важная информация для наших офицеров, планировавших операцию «Оверлорд».