Операция «Цицерон», Я был Цицероном, Операция «Ультра»

В то время я не знал, что Александер, очевидно, приказал Монтгомери немедленно прийти на помощь американцам, так как после получения перехваченной и расшифрованной нами радиограммы Фитингофа мне позвонил Черчилль и спросил, нет ли каких–либо данных, свидетельствующих о сопротивлении наступлению Монтгомери. Насколько я мог судить, сопротивления не было. Однако, хотя 8–я армия не пришла на помощь 5–й армии, последней удалось устоять. Не подлежит сомнению, что отчасти из–за наступления 8–й армии Фитингоф отправил 16 сентября Кессельрингу более чем радостную для нас радиограмму, прося разрешения отступить вследствие интенсивной бомбардировки с моря и с воздуха. Кессельринг дал разрешение, но приказал Фитингофу как можно дольше задержать противника и расположить свои отходящие войска поперек Италии. Кессельринг сообщал в своей радиограмме, что приложит все усилия для подготовки оборонительных позиций на реках Вольтурно и Биферно. Способности Кессельринга и его стратегия, по–видимому, произвели впечатление на самого Гитлера, потому что теперь он был вынужден изменить свое мнение и свои первоначальные приказы об отходе на север. Он послал Кессельрингу радиограмму с приказом организовать упорную оборону севернее Неаполя и вести ее как можно дольше.

Из перехваченной радиограммы Кессельринга Фитингофу Александер составил общую картину обстановки и с удовлетворением узнал, что союзники имеют возможность овладеть портом Неаполь. Правда, порт был жестоко разрушен, но его можно было в скором времени привести в рабочее состояние. Во всяком случае, казалось маловероятным, что Кессельринг теперь предпримет серьезный контрудар в южном направлении.

Тем временем в важной радиограмме Кессельринг сообщил верховному главнокомандованию, что ожидает решительной попытки союзников прорвать линию Кассино, как только позволят метеорологические условия — реки разлились и местность была затоплена. До сих пор этот летчик, ставший полководцем, действовал замечательно, остановив наступление союзников на Рим и подавив измену итальянцев. Не бездействовал он и в зимние месяцы: в перехваченных нами радиограммах в Берлин он сообщал о строительстве рубежей обороны позади нынешней позиции — линии Адольфа Гитлера через долину реки Лири и последнего рубежа — линии Цезаря, на которой объединятся для обороны Рима 10–я и 14–я армии. Гитлер, видимо, был удовлетворен этими мероприятиями, но из радиограмм Кессельринга было видно, что вплоть до 10 мая он был не уверен, когда и откуда следует ожидать наступления союзников. В сущности, только радиограмма командующему 10–й армией Фитингофу, адресованная в штаб–квартиру Гитлера, с распоряжением немедленно вернуться в Италию дала нам понять не только то, что Фитингоф находится в Германии, но и что начало наступления оказалось неожиданным для Кессельринга.

Наступление Александера на Кассино началось в полночь 12 мая. Затем Кессельринг доложил, что главный удар на Монте–Кассино отражен, но пришлось несколько отступить к югу от города Кассино. В радиограмме от 13 мая он сообщил верховному главнокомандованию, что все наличные немецкие резервы уже введены в бой. Примерно в середине дня 13 мая мне позвонил по телефону из Чекерса премьер–министр. Он попросил меня приехать к нему домой в Сториз–Гейтс в 9 часов вечера и взять с собой все радиограммы, касающиеся кассинского участка. Я недоумевал, в чем тут дело. Через несколько минут позвонил его личный секретарь, и все стало ясно. Оказалось, что Уинстон Черчилль в субботу вечером вернулся в Чекерс из секретной поездки в штаб Александера в Италии.