Операция продолжается

Как только Новгородский вернулся в город, его принял комиссар Костенко. Он внимательно выслушал доклад капитана и, видимо, остался доволен, так как ни разу не перебил, не задал ни одного вопроса. Когда Новгородский кончил, сказал:

— Выходит, сгодились ваши фронтовички?

— Представьте себе, — улыбнулся Новгородский. — Больше того. Они, кажется, входят во вкус и начинают проявлять самостоятельность.

— Ага! — Комиссар весело поиграл карандашом, вращая его в тонких длинных пальцах. — Значит, вы считаете, что начинать надо с Мокшина?

— Безусловно.

— Пожалуй, резонно, — согласился Костенко. Он посмотрел на часы и покачал головой. — Время поджимает. Должен расстаться с вами, капитан. Кто такая Савицкая Анна Михайловна — мы выясним. И человека дадим. Даже двух. С других участков снимем, а дадим. Станцию Хребет надо прочно закрыть. Выделяю в ваше подчинение двух оперативных работников. Инструктируйте и сегодня же отправляйте их на место. А сами займитесь Сосногорском. Дайте нам резидента. Кровь из носу, а дайте! И не вспугните. То главное. — Костенко многозначительно покачал изящным пальцем.

Сделав нужные запросы по выяснению личностей Булгакова, Куницы и Савицкой, Новгородский снова сел за свой стол и положил перед собой три тоненьких папки с личными делами. Подумав, одну убрал. Осталось две.

Через работников одного из институтов Академии наук, эвакуированного в Сосногорск, удалось достоверно проверить мотивы внезапного перехода бывшего сотрудника этого института Пискарева на рядовую работу в Сосногорск.

Мотивы эти оказались серьезными.

В предвоенные годы у инженера Пискарева возникли разногласия с руководством института. Пискарев был не согласен с разработанными институтом рекомендациями по методике поисков месторождений некоторых нерудных полезных ископаемых. Талантливый инженер считал, что в этих рекомендациях недостаточно учтен зарубежный опыт. Это неизбежно снижало эффективность и увеличивало сроки геологоразведочных работ.

В разработке рекомендаций принимали участие некоторые ведущие работники института. Особое мнение Пискарева ставило под сомнение их компетентность и беспристрастность. На Пискарева стали оказывать давление, но он не сдавался. Возникла скандальная ситуация. Спасая свою репутацию, руководство института обвинило Пискарева в «прокапиталистических настроениях». Пискарев, будучи вспыльчивым человеком, перессорился с коллегами, махнул на все рукой и подал заявление об увольнении. Поскольку в Москве в тот момент подходящей работы не оказалось, он согласился поехать в Сосногорск.

Новгородский всесторонне проверил эту историю и убедился, что Пискарев действительно вне подозрений.

Итак, остались двое: Аржанков и Лебедев. В последние дни капитан побывал на нескольких рудниках, где работали специалисты, эвакуировавшиеся из Запорожья. Те, что знали Аржанкова, отзывались о молодом инженере очень хорошо. Лебедева же почти никто не помнил. Слишком мало он там проработал. Новгородский слетал в Магнитогорск, но и там не узнал ничего существенного. Лебедева на руднике забыли. Память о летунах коротка. В имевшихся документах ничего примечательного не оказалось. А вот с сибирского рудника, где Лебедев много лет работал, характеристики пришли самые хвалебные. Чувствовалось, что там очень жалели об опытном инженере, покинувшем насиженное место из-за крайней необходимости сменить климат.

ЧАС ПРОБИЛ

На следующий день на стол Новгородского лег бланк Сосногорского адресного бюро, в котором сообщалось, что в городе проживают всего три Савицкие Анны Михайловны. Первая — старушка, пенсионерка, восьмидесяти двух лет; вторая — школьница, одиннадцати лет; третья — плановик одного из оборонных заводов, двадцати семи лет.

Первые две кандидатуры Новгородский отверг сразу. Занялся третьей. Поехал в районный отдел милиции. Начальник паспортного стола довольно скоро сообщил сведения о Савицкой. Замужем. Имеет сына шести лет. Муж, Савицкий Игорь Ипполитович, работник областного управления НКВД.

Радиоинженера майора Савицкого Новгородский знал хорошо. Все же, прежде чем обращаться к нему с вопросами о жене, Новгородский зашел посоветоваться к Костенко.

— Вот как… — Костенко не разделил энтузиазма Новгородского. Вероятность того, что один из работников управления как-то связан с немецко-фашистской агентурой, привела комиссара в скверное расположение духа. — А не сделаем ли мы глупости, обратившись сразу к Савицкому? Может, того… — Костенко сделал выразительный жест.

— Да ведь Савицкий… Мы же его знаем. А время терять никак нельзя…

— Все бывает… — с сомнением сказал Костенко. — Не хочется мне что-то спешить…

— Давайте пойдем на риск, — продолжал настаивать Новгородский. — В Савицком я уверен. Он поможет нам.

Костенко долго колебался, но в конце концов решился.

— Ладно. Волков бояться — в лес не ходить. Вызовем майора.

Выслушав короткий рассказ Новгородского, Савицкий побледнел.

— Анна тайком получает письма?

— Да.