Операция «Престол»

Судя по всему, Рейсс принимал прямое или косвенное участие в убийстве изменников и «невозвращенцев», среди которых были резидент в Прибалтике Игнатий Дзевалтовский, бывший сотрудник советской резидентуры в Германии Георг Земмельман, курьер Ганс Виссангер и один из ведущих нелегалов Витольд Штурм де Штрема.

Не прошел Рейсс и мимо убийства бывшего резидента ИНО Г. Агабекова.

После убийства Кирова в СССР развернулся массовый террор, который, естественно, затронул и сотрудников советских спецслужб, находившихся как в СССР, так и за границей.

Десятки разведчиков были отозваны, и большинство из них подверглись репрессиям.

Чувство страха за себя, за свою семью витало над каждым, кто получал вызов в Москву, и иногда оно становилось непреодолимым.

В этих условиях многие из советских резидентов стали невозвращенцами.

Рейсс не только отказался вернуться в СССР, но и выступил с резкой критикой того беззакония, кторое творилось на родине.

Более того, он предупредил сторонников IV Интернационала о том, что в Москве принято решение любыми средствами «ликвидировать» заграничных троцкистов и антисталинских коммунистов.

Затем под псевдонимом «Людвиг» он написал письмо в ЦК ВКП(б) о разрыве со Сталиным.

В нем он призвал рабочее движение избавиться от Сталина и стлинизма.

Вместе с письмом Рейсс прислал орден Красного Знамени.

«Было бы противно моему достоинству, — написал он, — носить его в то время, как его носят палачи лучших представителей русского рабочего класса».

Свое письмо он передал сотруднице советского торгпредства во Франции, но оно оказалось в руках у ответственного сотрудника ИНО Шпигельгласа.

Тот прибыл в Париж для охоты за предателем.

Опасаясь за свою жизнь, Рейсс взял из кассы деньги, предназначенные на оперативные расходы, и вместе с женой и сыном уехал в Швейцарию.

Но к этому времени агентура Шпигельгласа активно занималась поисками.

Старая знакомая семьи Порецких и агент ИНО, Гертруда Шильдбах, сумела узнать адрес Порецких в Швейцарии.

В своем письме к Порецкому она просила о свидании с ним для получения какого-то совета.

Порецкий согласился на встречу.

4 сентября 1937 года он пошел на эту встречу вместе с женой. Шильдбах имела при себе коробку с отравленными конфетами, которую должна была передать Порецкому.

Но в последнюю минуту поняла, что конфеты могут попробовать и жена Порецкого, Елизавета, и их сын, Роман.

На это она не могла пойти.

Она буквально выхватила коробку из рук Елизаветы и покинула кафе, где они встречались, извинившись, что спешит на свидание и договорившись о встрече вечером.

Шпигельглас предусмотрел такую возможность и имел запасной вариант.

Вечером, когда Шильдбах встретилась с Порецким, в том же кафе оказались два болгарина.

Они заранее арендовали автомашину.

Судя по всему, болгары вместе с Рейссом и его дамой сели машину, где между ними началась драка.

Во всяком случае в в сжатой руке мертвого Рейсса были обнаружены седые волосы, идентифицированные полицией как волосы Шильдбах.

Ну, а затем труп Рейсса с пятью пулевыми отверстиями был обнаружен швейцарской полицией на тихой дороге недалеко от Лозанны.

Надо ли говорить, что «болгары» тоже работали на своетскую разведку.

Жена Порецкого, Елизавета, уехала в Америку, где вскоре вышла замуж, а впоследствии написала книгу «Тайный агент Дзержинского» о жизни и смерти своего первого мужа.

Существует еще одна, правда сомнительная, версия того, почему Рейсс был так поспешно убит.

Ее автор — историк-архивист Н. Петров полагает, что Рейсс был в курсе каких-то тайных переговоров Сталина с Гитлером.

«Как-то на заседании Политбюро, — писал он, — Сталин спросил у Литвинова, знают ли иностранцы об этих переговорах. Он настаивал, что необходимо предотвратить любую утечку информации.

Узнав, что материалы о переговорах были у Рейсса, Сталин кричал на Ежова „Уберите его, или я уберу того, кто не выполнит мои приказы!“

Выжить после этого Рейсс не мог».

Так ли это — сказать трудно.

Зная обо всех этих делах, Шульц прекрасно понимал, что на Лубянке хорошо осведомлены о том, кто есть кто в русской эмиграции.

Именно поэтому он настороженно встречал тех людей, которые изъявляли желание работать на немецкие спецслужбы.

Да и что они могли?

Перейти границу и, в лучшем случае пристрелить, какого-нибудь второразрядного активиста?

Более того, Шульц всегда считал, что чем чище биография потенциального работника Абвера, тем больше шансов на то, что он подготовлен советской господином Судоплатовым.

Взять хотя бы сидевшего перед ним Анненкова.

Если почитать его биографию, то можно, не раздумавая, доверить ему руководство какой-нибудь разведшколой.

Все чисто.

Если бы не одно «но».

В СССР и не с такими биографиями люди не доживали до тридцати лет.

А этот не только дожил, но и умудрился пройти через все круги ада и, в конце концов, оказаться в сердце русской эмиграции.

— Скажите, Алексей Петрович, — спросил он, — а зачем вы приехали в Париж? Ведь воевать с Советами можно и в Сибири, куда уже очень скоро будут эвакуированы многие военные заводы…

— Прежде всего, господин…