Операция «Престол»

Ответом Алексею послужили общие аплодисменты.

И, судя по ним, Алексею удалось преодолеть то внутренее предубеждение, с каким вожди партии слушали его вначале встречи.

Он слегка поклонился.

— Благодарю!

— Ну, а теперь, — широко улыбнулся на правах хозяина Родзиевский, — прошу всех закусить!

За столом Алексей лишний раз убедился, что русские люди могут называть себя как угодно, но вино и речи они будут любить всегда.

И в течение всего вечера ему пришлось ответить еще на множество самых разнообразных вопросв, вплоть до того, сколько стоит билет в баню.

Затем Павлов проводил Алексея до ожидавшей его машины и попрсил шофера отвезти госят домой.

— Алексей, — прощаясь, сказал он, — прошу завтра в четыре часа быть у меня. Нам предстоит важное дело…

Когда Павлов вернулся в дом, то застал дискуссию в полном разгаре.

— Да, — с некоторым раздражением басил генерал Кислицын, отвечая на чей-то вопрос, — этот человек может быть агентом НКВД, но скажите мне, что неправильного он сказал? То, что нельзя верить этим чертовым азиатам? Так я и без него это знаю! То, что никогда русский народ не примет идей фашизма? Так это ясно как божий день! Для русских людей даже такие понятия, как парламент и конституция оказались неприемлимыми, а вы им будете рассказывать о фашизме?

Генерал замолчал и, махнув рукой, опрокинул стоявшую перед ним рюмку водки.

— А, черт! — выругался он и налил себе еще водки.

Опрокинув ее одним махом, он закусил соленым грибом и продолжал:

— Меня мало волнует, откуда прибыл к нам этот парень, поскольку в эмиграции и без него полно агентов НКВД. И вам всем это прекрасно известно…

— А что же вас волнует, генерал? — спросил Родзаевский.

— Наше будущее! — ответил Кислицын.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, — сказал генерал, — что Сталин сейчас поддерживает и Чан Кайши и коммунистов, поскольку они нужны ему как противовес против Японии, которая не может одновременно воевать и с Китаем, и с Россией! Но рано или поздно он должен будет сделать свой выбор, поскольку генералиссимус ненавидит коммунистов, а те ненавидят его, а власть всего одна! И что тогда? А вот тогда от нас просто-напросто избавятся, поскольку ни гоминьдановцы, ни коммунисты не будут ссориться со Сталиным из-за совершенно не нужных им эмигрантов!

Надо заметить, что Кислицын был недалек от истины.

Как известно из истории, первый император династии Цинь ввёл жестокие формы уголовных наказаний за мировоззрение, усиленно ограничивая свободу убеждений, и в последствии уничтожил более тысячи последователей конфуцианства, не согласных с его политикой и осуждавших её.

Тирания пришедшей к власти компартии превзойдет жестокость династии Цинь.

— Кем же был первый император династии Цинь? — вопрошал Мао Цзэдун и презрительно пояснял: — Он уничтожил всего 460 последователей Конфуция, мы же репрессировали 46 тысяч интеллигентов. Есть люди, которые называют нас диктаторами, говоря, что компартия — «современный Цинь Шихуан-ди». Это — факт, мы полностью его признаём. Жаль только, что их оценка занижена, надо бы её усилить…

После того, как в 1949 году к власти пришел Мао Цзэдун, стало ясно, что те эмигранты, которые убежали от советской власти, вынуждены бежать дальше.

Они бросали нажитое имущество и бежали через Филиппины, в Австралию, Южную Америку и США.

Но все это будет потом, а пока китайские коммунисты сражались за власть с Гоминьнданом, и никто не мог предсказать, чем закончится их борьба.

— Эко куда хватили! — усмехнулся Родзаевский. — Война только началась, а вы уже итоги подводите! А если победит Германия и отдаст Японии Дальний Восток, что тогда? Да и с Чан Кайши не все так просто. Это ведь он сейчас прислушивается к Москве, а что будет в случае его победы над коммунистами, не знает никто! Так что не торопитесь, генерал!

Кислицын обреченно махнул рукой и налил себе еще водки.

— А я согласен с генералом вот в чем, — вступил в разговор Гроссе. — Как мне кажется, нам на самом деле не следует открыто проповедовать идеи, которые русский народ не приемлет! У нас сейчас задача куда сложнее: разделаться с помощью немцев, о чем и говорил Анненков, с большевиками, а там мы найдем соответствующую форму общения с народом…

— И что вы предлагаете? — взглянул на него Родзиевский.

— На самом деле попытаться создать центральную организацию! — ответил Гроссе.

— Уже создавали, — усмехнулся Жадовин. — О «Тресте» здесь уже упоминали, остается напоминть еще о «Мечтателях»! Не забыли?

— Ничего я не забыл! — покачал головой Гроссе.

Да и как можно было забыть о событиях, которые острой занозой сидели в памяти всех собравшихся в этот день на вилле Родзаевского.

Эту операция была проведена в начале тридцатых годов разведотделом Восточно-Сибирского полпредства ОГПУ, который возглавлял Борис Гудзь.

Именно он, не скрывая своего презрения, назвал разработанную им операцию «Мечтатели», как он называл белых эмигрантов, мечтавших о свержении советской власти.

И операция удалась.