Операция «Маскарад»

В молодости ему очень нужны были ее деньги. К моменту, когда Хьюз появился на свет, богатство семьи Бремнеров превратилось в легенду. В свое время опасение, что его могут просто-напросто вышвырнуть из этого пятидесятикомнатного особняка, приводило его в неистовство — это был бы конец света, конец всей жизни. Поначалу, женившись на Банни, он надеялся, что время возьмет свое и она изменит условия брачного контракта, согласно которому в случае ее смерти он получил бы в свое распоряжение средства, дававшие возможность лишь для весьма скромного существования.

У них не было детей, и все свое состояние Банни завещала своим племянникам. Ничто не могло смягчить ее — в денежных вопросах она, как и ее отец, была непоколебима. В те времена, когда она еще любила мужа, Банни в ответ на его жалобы и просьбы давала обнадеживающие обещания. «В следующем году я обязательно сделаю все, что ты просишь, милый, — говорила она. — Нужно только решить вопрос с имуществом деда». На следующий год все повторялось снова, правда, с другими оговорками.

Потихоньку любовь перешла в ненависть, она перестала церемониться и часто кричала:

— Ты мот! Я и так позволяла тебе слишком много. Почему я должна содержать тебя, когда ты со мной так по-свински обращаешься?

— Потому, дорогая Банни, что я нужен тебе ничуть не меньше, чем ты мне, — отвечал в таких случаях Хьюз Бремнер.

Когда в вопросе о деньгах наступила полная ясность, он, как ни странно, разом успокоился. Еще более циничным и невозмутимым он стал, когда на его счетах в налоговых заповедниках Люксембурга и Каймановых островов скопилось полмиллиарда долларов. Теперь операция «Величие» должна была дать ему то, о чем подавляющее большинство людей не могло даже мечтать.

Бремнер потер глаза. Он сильно устал, а в таких случаях его сходство с портретом неправедно обогатившегося предка становилось явным — те же впалые щеки, тот же тонкий, далеко выступающий вперед нос, тот же холодный взгляд. Шеф «Мустанга» откинулся назад и прикрыл веки.

Внезапно он почувствовал на себе взгляд Банни. Ее заплывшие глазки, почти пропавшие на одутловатом лице, сверлили его с подозрительностью и ехидством.

— Закрой рот, Банни, у тебя слюни текут, — съязвил он.

— Мерзавец. Что это ты там такое задумал?

— Просто поразительно, ты еще в состоянии хоть что-то соображать, — усмехнулся Бремнер. — Увы, мне очень неприятно разочаровывать тебя, но я ничего такого не «задумал», как ты изволила выразиться. Тем не менее благодарю за проявленное ко мне внимание, возможно, это будет меня стимулировать.

— Ублюдок, — изрекла Банни и отхлебнула порядочный глоток своего неизменного виски со льдом.

Затрещал телефон. Это наверняка звонили Хьюзу — немногие из друзей Банни, еще продолжавшие с ней общаться, прекрасно знали, что к этому времени она уже успевала влить в себя столько спиртного, что разговаривать с ней не имело смысла. Бремнер снял трубку и услышал голос Гордона Тэйта.

— Извините за беспокойство, сэр. — Гордон, как всегда, говорил спокойным, деловитым тоном. — Я звоню из Денвера. Флоресу и Уокер опять удалось уйти.

При этих словах Бремнер едва не вскочил.

— Что произошло? — Его голос был ледяным и спокойным.

Гордон быстро и коротко рассказал, как было дело:

— Наши люди обнаружили нас в ангаре только через пять часов. Мы проследили путь Ашера и женщины до складов «Интернэшнл кейтеринг». Там нам сказали, что их повез куда-то на грузовике менеджер компании. Вероятнее всего, они сели в один из самолетов, но мы не знаем, в какой именно. С того момента, как нас связали, компания загрузила их целых тридцать шесть штук, а менеджер куда-то запропастился.

— Продолжай, — сказал Бремнер, лихорадочно соображая, куда могли отправиться Уокер и Флорес.

— Электронный маяк, установленный в машине, которую арендовал Флорес, вывел нас на одну женщину, художницу, занимающуюся подделкой документов. Она сказала, что сделала им обоим паспорта, так что они скорее всего сели на самолет, отбывающий за границу. Мы выяснили у художницы имена, на которые она оформила бумаги.

— Это должно было стоить им уйму денег. Где они их взяли?

— Флорес снял их с одного из наших счетов, предназначенных для решения экстренных проблем.

— Это невозможно. Я заблокировал доступ к нашим счетам по его коду. Чей, интересно, код он использовал?

— Мой, сэр, — сказал Гордон после небольшой паузы.

Бремнер выругался про себя:

— По-видимому, твой код каким-то образом стал известен женщине?

— Похоже на то, сэр.

Начальник «Мустанга» вздохнул, пытаясь представить себе, что мог раскопать Флорес в компьютерной базе данных ЦРУ. Вдруг его осенило: Флорес и женщина решили попытаться узнать правду о Хищнике и Лиз Сансборо.

— Значит, так. Скорее всего они отправились в Париж, — сказал он Гордону. — Я предупрежу наших людей, чтобы они взяли под наблюдение аэропорт Шарля Де Голля, но не думаю, что это что-нибудь даст. Флорес наверняка постарался попасть в Париж каким-нибудь другим способом. Тебе придется лететь туда. Подготовь все, что нужно для поездки.

Гордон, заколебавшись, снова сделал паузу, на этот раз более длинную.