Операция «Караван»

Разгрузка не заняла много времени, даже с учетом необходимости шлюзования при каждой ходке. Ведь с предыдущей базы мы брали только самое необходимое. Разложив все в складском ангаре, мы занялись переоборудованием одной из кают в жилом блоке, чтобы сделать из нее нечто вроде временной кают-компании. Тут наверняка была штатная, но пока было лень ее искать, так что Алекс без затей приволок еще один стол, приставив его вплотную к имевшемуся, а мне осталось принести еще пару легких металлических стульев с перфорированными спинками. Пока будет нормально, а по мере надобности разберемся. Было очевидно, что завтра, при детальном обследовании, мы найдем много самых разных помещений, предназначенных для самых разных нужд.

Ольга вызвала меня по коммуникатору и спросила, готовы ли мы ужинать, так она уже занимается сервировкой. Я сообщил, где мы находимся. Алекс так хотел есть, что не удержался и сам рванул на камбуз, мол, лишние руки не помешают.

Ужин оказался вполне себе ничего. Он состоял не из осточертевших полуфабрикатов, а из консервированных продуктов очень хорошего качества. Блюда из них получились вкусные, а главное горячие. Это придавало уверенности в завтрашнем дне. На первое получилось нечто вроде солянки с грудинкой, а на второе тушеное мясо с овощами. После такой еды еще больше потянуло в сон, поэтому все обсуждения дальнейших планов я предложил перенести на утро, чему никто не стал перечить.

Каюты в выбранном нами секторе предназначались самым высшим чинам, и были одноместными, зато со всеми удобствами, включая не только душевую кабину с гидромассажем, но и полноценную ванну. Увидев ее я не смог отказать себе в удовольствии понежиться в горячей воде. Правда поначалу из крана полилась лишь густая ржавая эмульсия, и я уж подумал, что искупаться мне не судьба, но постепенно вода очистилась, сохранив едва заметный желтоватый оттенок.

После принятия ванны меня сморило окончательно, и я едва добрался до койки. Точнее, это была не койка, а самая настоящая мягкая кровать, почти как в резиденции Альбиноса. Было настолько удобно, хорошо и приятно, что на меня прямо-таки нахлынуло острейшее состояние сиюминутного счастья. В этом состоянии меня и одолел сон.

К сожалению, он не был столь безмятежен, как мне бы хотелось. Видимо голова продолжала думать, искать ответы на вопросы и решения насущных проблем, угнездившихся глубоко в подсознании. Отголоском этой работы мозга стали трудноописуемые кошмары. Я то падал куда-то, то задыхался в непроницаемой тьме, то вокруг меня все горело. Каждое из этих видений заставляло меня просыпаться, я ворочался, снова засыпал и погружался в новый кошмар.

Наконец мне это окончательно надоело, и я решил сменить состояние на любое другое. Для этого надо было отбросить бесплодные попытки уснуть и заняться чем-то другим. Вещественным, и желательно с какой-нибудь пользой. Без пользы можно было просто пошататься по коридорам базы. Но я прекрасно понимал, что дело даже не в пользе.

В какой-то мере я лукавил перед самим собой. Идея заняться чем-нибудь среди ночи была не чем иным, как рационализацией терзавшего меня желания. Именно оно, скорее всего, и подняло меня с постели помимо моей осознанной воли. Оно, возможно, как раз и формировало кошмары.

Я уже понимал, что больше всего мне сейчас хотелось одному, без посторонних глаз, и даже без помощи Алекса осмотреть ангар, в котором военные складировали свое снаряжение. Мне надо было понять, есть на базе личинки торпед, или нет. Все просто. А если они есть, мне нужно было уничтожить их до того, как все проснутся. И тогда никто уже никогда не поймет, были они вообще тут или нет.

Что двигало мной в этом желании? Недоверие к Алексу и другим членам команды? Нет, конечно. Я всем доверял. Но дело было не в этом. Проблема, точнее ее суть, лежала не в настоящем, а в будущем, причем в будущем вполне вероятном. Сейчас я был уверен в своих соратниках на все сто процентов. Но это лишь до тех пор, пока Альбинос или подобные ему дельцы не дотянутся до Алекса, Урмана или Ольги. И не надо будет никого пытать, не надо ничего из кого-то клещами вытягивать. Нет, достаточно будет сделать ряд предложений, от которых данный конкретный человек не сможет отказаться. В том, что это возможно, у меня не было ни малейших сомнений. Хотя бы в силу того, что сам я не смог отказаться от предложения Альбиноса. Точнее, я не смог отказаться от предложенной им цены. Но в том и дело, что своя цена есть у каждого, кто бы что об этом ни говорил.

В общем, я просто не мог рисковать. Я не имел права на это. Просто в силу серьезности самого вопроса. Ведь если человечество снова вернется к биотехнологиям, может произойти нечто более страшное, чем уже случилось пятьдесят лет назад. Так что этическая сторона недоверия к друзьям не могла изменить моего намерения.

Я решительно оделся и покинул каюту.