Операция «Караван»

С полным шлемом воды оказалось почти невозможно ходить, не только из-за ужасной развесовки, но и из-за особенностей человеческого зрения. Когда под шлемом воздух, а за ним вода — все нормально. Когда шлем заполнен водой, и за стеклом тоже вода, тут похуже. Вместо четких предметов видны лишь размытые пятна, как при погружении просто с открытиями глазами. Для компенсации этого недостатка мы использовали откидные линзы перед глазами, они компенсировали разницу коэффициентов преломления. Но когда шлем заполнен водой, а за ним воздух, мир искажался так, что голова шла кругом.

Для нас обоих этот эффект оказался неожиданностью. Я чуть не упал, Алекс медленно опустился на колени рядом. Три лишних килограмма на плечах тоже не добавляли удобства. Но вообще-то об удобстве я точно не думал, поскольку попытка снять шлем или выпустить из него воду могла стоить нам жизни.

Поначалу я растерялся, но через минуту нашел решение. Чуть приоткрыв самодельный клапан, я спустил только часть воды, чтобы глаза оказались выше уровня жидкости, а нос и рот оставались ниже. Это полностью решило проблему преломления. Но я не мог жестами объяснить Алексу, что нужно делать, он меня почти не видел. Зато я его видел прекрасно, а потому дотянулся до его клапана и выпустил часть воды.

«Так гораздо лучше», — показал Алекс и улыбнулся.

Теперь мы могли как следует оглядеться. Но помещение с бассейном оказалось настолько огромным, что мощности фонарей не хватало, чтобы увидеть его полностью. Но этого и не требовалось, по крайне мере пока. Метрах в семи от нас находилась металлическая переборка, весьма основательная на вид, а в ней виднелись два люка, задраенные массивными дверьми со штурвалами поворотных герметизирующих замков. Сама падуба под нами была гладкой, но поверх нее лежала мелкая металлическая решетка, видимо во избежание скольжения мокрых подошв.

Фонари высвечивали обстановку довольно узкими лучами, а потому нам приходилось поворачиваться всем телом в ту сторону, куда хотелось посмотреть. Для работы на суше наши костюмы были продуманы плохо, я это сразу понял. При свете дня я этого не замечал, поскольку можно было вертеть головой внутри шлема, а широкое стекло давало отличный обзор. Но фонарь, неподвижно закрепленный на неподвижном шлеме, заставил меня задуматься.

Но пока приходилось довольствоваться имеющимся. Мы поднялись на ноги и пошли осмотреть люки в ближайшей переборке. В одном из них дверь была оснащена небольшим иллюминатором из очень толстого стекла — такое и пулей не прошибешь.

Алекс посветил внутрь, а я выключил свой фонарь и заглянул через стекло. Там, за дверью, определенно находился шлюзовой тамбур, я увидел вторую дверь и панель управления системой шлюзования.

Это было весьма неожиданным, точнее разрушало все мои предположения касательно устройства заброшенной базы. Могло оказаться, что теория о высоком давлении воздуха просто фикция, плод моего воображения. Иначе, зачем тут шлюз? Если давление в доке с бассейном такое же, как в других помещениях, то устройство шлюза в этой переборке бессмысленно. Герметичные двери — да, пойму. Но шлюз?

В любом случае, это надлежало проверить, открыть дверь и проникнуть внутрь. Я показал Алексу жестами, что увидел и что думаю по этому поводу. Он кивнул.

С нашей стороны в переборке не было ничего похожего на электронный модуль управления дверью, так что я без затей взялся за штурвал герметизирующего замка и повернул его. Внутри лязгнул тяжелый, давно не использовавшийся механизм, дверь чуть выдвинулась на меня, а через образовавшуюся щель с громким свистом ворвался воздух. Звук был настолько громким, что у меня не оставалось сомнений, что в тамбуре давление равнялось атмосферному, как и на борту «Шпика». А раз так, то оно было таким же и в других помещениях. Только в доке оно было высоким, чтобы исключить попадание воды из бассейна.

Идея конструкторов мне понравилась — док с бассейном устроить было проще, чем создать огромный шлюз для захода подводных судов. Куда проще организовать несколько тамбуров в переборке для прохода людей и перемещения грузов.

Но, оказавшись в одном из таких тамбуров, я расстроился. Пульт, осуществляющий управление шлюзованием, не подавал никаких признаков жизни. Все индикаторы оставались погашенными, сколько я ни тыкал пальцем в кнопки. Очевидно, что военные, уходя, обесточили все системы.

«Главный рубильник должен быть, в доке», — жестами показал Алекс.

Я не был уверен в его правоте — базу могли обесточить и дистанционным сигналом. Да еще и кодированным. Тогда вторую дверь тамбура придется вырезать, что нарушит герметичность отсеков и может затопить все помещения. Не надеясь на удачу, я отправил Алекса осмотреть док. Мало ли…

Какова же была моя радость, когда минут через пять в доке зажегся свет! Несколько десятков небольших люминесцентных светильников включились под потолком. Каждый из них имел достаточную мощность, чтобы все они могли осветить док целиком, пусть и не очень ярко. Но большего и не требовалось.