Операция 'Карантин'

Чем дальше, тем больше не нравилась Полынову «командировка» в Каменную степь. Откровенно настораживал и даже пугал своей непредсказуемостью тот непрофессионализм, с которым он столкнулся в лице полковника Федорчука, хотя на совещании у министра обороны полковник произвел впечатление матерого оперативника. То ли в ФСБ утратили годами нарабатываемые КГБ навыки, то ли где-то «в верхах» некто, имевший самое непосредственное отношение к точке «Минус», запаниковал и, пустившись во все тяжкие, самолично с дубовой прямотой планировал «зачистку» оперативного поля. Впрочем, если рассматривать второй вариант поглубже, можно предположить, что как раз в ФСБ об акциях против Полынова знают единицы, и контрразведчики-профи к ним не привлечены. А «писарчуков» и «секретчиков», не имеющих представления об оперативной работе и тонкостях диверсионных актов, там предостаточно. Иначе никак не объяснишь промахи ФСБ во время слежки за Никитой по улицам Москвы, вечерний визит двух «участковых» и совсем уж из ряда вон — противопехотную мину в «уазике». Профессионализмом здесь и не пахло. Так может поступить лишь школьник-дебил, которому «училка» закатала в дневник «пару» по поведению, а он, в панике, чтобы родители не узнали, расстрелял ее из автомата прямо в классе во время урока. Работать против дилетантов всегда трудно и, как ни странно, гораздо опаснее, чем против профессионалов. Самое страшное, что дилетанты непредсказуемы, поскольку вначале делают, а потом думают. И если на многие их неуклюжие уловки профессионал может махнуть рукой и с легкостью ускользнуть из расставленных «капканов», то против некоторых действий не спасут и семь пядей во лбу. Потому что дилетант не будет мудрствовать лукаво, как проникнуть в квартиру фигуранта, чтобы там тихонько, «без шуму и пыли», устранить его, а попросту взорвет к чертовой матери весь многоквартирный дом со всеми потрохами. И всех «делов». И плевать ему на остальных жильцов, пусть даже у фигуранта соседом по площадке окажется министр внутренних дел. В общем, попал Полынов еще в ту переделку, как кур во щи. И никаким лаптем эти щи не расхлебать…

К трейлеру Полынов добрался как раз в тот момент, когда шасси лайнера коснулось высушенной до бетонной твердости почвы Каменной степи. Никита едва успел ухватиться за поручни лесенки, ведущей в жилой отсек трейлера, как пол трюма под ним вздыбился и заходил ходуном. Болтанка при посадке была гораздо жестче, чем при взлете — казалось, еще мгновение и фюзеляж самолета сомнется в гармошку, давя и круша содержимое трюма. Никиту снова замутило, и он, до ломоты в скулах стиснув зубы, старался перебороть внезапно нахлынувшую тошноту. Да что это с ним? Чего это вдруг его стало укачивать? Может, эфэсбэшники вчера проникли в квартиру и что-то в водку подмешали? Тогда зачем сегодня еще мину подложили? Нескладуха получается…

Постепенно немилосердная тряска сошла практически на нет, и, когда осталась только легкая дрожь пола, Полынов стремительно взлетел по лесенке и рванул дверь жилого отсека трейлера.

— Подъем! — стараясь придать хриплому голосу веселые нотки, крикнул он. — Экстренная выгрузка!

— Эт мы могем! — бодро вскочил с кровати Володя.

— К чему такая спешка? — недовольно пробурчал Олег. Видно, все-таки затаил обиду на своего начальника.

— Самолет сразу же улетает, — мгновенно нашелся Никита. — ЧП в Красноярском крае и срочно нужен транспорт.

Тут он правильно угадал «слабую» жилку бригады. Прав был Беспалов, характеризуя Полынову его подчиненных. Действовали они быстро, слаженно, без лишних слов. И в то же время все вокруг себя подмечая.

— Вот что, бледненький ты наш, — схватил Никиту за рукав Олег, когда он непослушными от дурноты пальцами попытался отстегнуть карабин одного из крепежных тросов. Ничего у него не получилось, пальцы соскальзывали. — Пойди-ка, прогуляйся на свежем воздухе. А то наблюешь здесь, а нам потом убирай.

— Еще чего… — воспротивился было Никита, но наткнулся на насмешливый взгляд старшего лаборанта.

— Сейчас в жилом отсеке трейлера запру, — на этот раз без тени улыбки пообещал Олег. По всему было видно, что он не шутит и свое обещание сдержит.

И Никита, тяжко вздохнув, побрел к начавшему открываться десантному люку. Братчиков был прав — он, со своей нежданно-негаданно проявившейся «морской болезнью», только бы мешал, постоянно путаясь под ногами.

Из люка, как из печи, пахнуло жаром, и Полынову на мгновение показалось, что он теряет сознание. Ни черта себе — «свежий» воздух! Пересиливая тошноту, Никита быстрым шагом, почти бегом, спустился по пандусу и неуверенной трусцой удалился от самолета метров на тридцать — не блевать же начальнику на глазах бравых подчиненных? «Рекомендация» будет — вовек не отмоешься! Тело мгновенно покрылось испариной, но, как ни странно, принудительная пробежка принесла облегчение. Тошнота, подступившая было к горлу, исчезла, в голове прояснилось.

Полынов вытер пот с лица своим кепи, немного постоял, щурясь от яркого солнца, а затем, нацепив солнцезащитные очки, огляделся.