Операция 'Экскалибур'

Грейсон нахмурился, сжал кулаки, отвел взгляд в сторону. Скольких ребят, потерявших в сражениях руку или ногу, он знал. После ранений им ставили подобные протезы, и они продолжали с прежней лихостью водить боевые машины. Почему же ему так не повезло? Он вновь глянул на свою искусственную руку - это же чудо биоинженерного искусства! Пальцы шевелятся, кожа ощущает тепло и холод, протез исключительно свободно сгибается в локтевом суставе. Вот даже редкие волоски ухитрились вырасти... Что еще надо? Он усмехнулся. Многое, оказывается, еще было нужно, чтобы иметь право сесть в кабину. Несчастье было в том, что многие важные нервные окончания левой стороны тела, отмершие после ранения, так и не восстановили чувствительность. Пилоту боевого робота, с точки зрения моторных реакций, требовалась полное совпадение в работе всех конечностей. Сигналы, поступающие из нейрошлема, не могли дробиться, поступать отдельно для правой и левой руки. При отсутствии такой синхронизации пилот не в состоянии удержать равновесие. Робот и десяти шагов сделать не сможет - его начнет уводить в сторону, в конце концов он рухнет лицом вниз. С высоты кабины управление движением робота, само по себе требующее особого навыка, в случае разнобоя в командах, управляющих движениями рук, представляет неразрешимую задачу.

"Сожалею, полковник, - так выразилась врач Элен Джемисон во время разговора в ее кабинете. - С этим мы ничего не можем поделать. Повреждения нервных окончаний в вашем левом ухе не могут быть устранены, а без этого я не думаю, что вы сможете управлять боевой машиной".

Грейсон встряхнул искусственную руку - тут же ощутил боль. Вот же, чувствует, а баланс восстановить не удается. Неужели ему больше никогда не сесть в кабину боевого робота? Черт, ему бы следовало поучиться пилотированию у ветеранов, служивших еще с его отцом. Поможет ли?.. В таком возрасте уходить на пенсию или занять место за штабным столом, на котором проигрываются всевозможные варианты будущих сражений, - эта перспектива была невыносима!

- Я знаю, - Фрай положил руку на его плечо, - в груди такое чувство, что наступил конец света. Поверь мне на слово, полковник, - ты жив! И ты способен преодолеть!.. Понимаешь, у тебя есть для этого силы... Если, конечно, ты сумеешь избавиться от хандры.

- Ну, ты в этом деле знаток.

- Так и есть, полковник. Знаток, да еще какой...

- Эй, полковник, - окликнул его Дэвис Маккол придвинулся к ним, - тут есть кое-что интересное для тебя.

- Что именно? - спросил Карлайл.

Майор потыкал большим пальцем за спину, в сторону телевизионного экрана:

- Только что передали, что через несколько минут Катрин Штайнер сделает заявление. Сказали, что оно будет передаваться на все миры, входящие в Лиранское Содружество, по каналам межзвездной связи. А возможно, и вообще на всю Внутреннюю сферу. Так что приготовься...

Грейсон уже было совсем собрался объяснить Макколу, куда следует послать заявление Катрин, как заметил, с каким неодобрением Фрай смотрит на него.

- Хорошо, - откликнулся он на слова майора, - я сейчас подойду.

Краем глаза он засек, как удовлетворенный Фрай, не подавая виду, тайком показал Макколу большой палец - славно, мол, сработано.

"Ладно, ребята, если вы так настаиваете, я сыграю в вашу игру, решил он. - Если вы так желаете поднять мне настроение, что ж, уважим старых друзей, проявим бездну энтузиазма".

Сначала на экране возникла привычная эмблема Федеративного Содружества - раскручивающаяся спиральная галактика, затем она сменилась загоревшейся внизу экрана надписью: "Прямая трансляция из королевского дворца". Таким образом, событие уже свершилось. Долетев до Тубана по межзвездной связи, дальше выступление Катрин транслировалось с помощью электромагнитных волн. Стартовая точка надира, в которой "Звездный танцор" заправлялся энергией, находилась на расстоянии сорока восьми миллиардов километров от Тубана - что-то в пределах семидесяти двух световых минут. Выходит, прошло уже более часа после ее заявления.

Наконец и предупреждение исчезло. Грейсон невольно подался вперед, сердце застучало быстрее. В этот момент на экране появилось изображение небольшого зала, на подиуме, несколько в глубине, стояла Катрин Штайнер. Грейсон невольно обратил внимание, как красива и печальна она была. Золотистые волосы гладко зачесаны назад и свободно падают на платье голубого, любимого домом Штайнера цвета. Вот камера медленно подалась вперед - долгий наезд, прекрасно выдержанная пауза, и на экране остались только голова и плечи принцессы, ее голубые глаза обратились к невидимой, невообразимо многочисленной аудитории.

- Граждане! Друзья... - начала она.