Операция 'Экскалибур'

"Где теперь специалисты по переустройству планет? Где технологии, позволявшие оплодотворять внешнюю среду? О них и мечтать забыли с тех пор, как развалилась Звездная Лига. Забросили созидательную деятельность и вновь схватились за дубины". От подобных мыслей оптимизма у Карлайла не прибавлялось. Он с юности любил коллекционировать сведения о подобных достижениях, собрал богатую библиотеку книг, где излагались всевозможные методы воздействия на окружающий мир, однако ни разу, сколько Грейсон помнил себя, эти знания не потребовались на практике. Ни разу!

От Гленгарри до Таркарда, главного города царствующего дома Штайнеров, долгая дорога. Сначала до Лористона, затем до Джамегарда. Оттуда в сторону Калисто V. Далее на Тубан, где они находились в настоящий момент. В каждой системе приходилось ждать от четырех до восьми дней, пока не подзарядятся батареи. В путь Грейсон с компанией отправились 10 августа и уже более месяца были в дороге. Теперь оставался последний участок - от Тубана до Таркарда. Четыре дня на подзарядку, затем прыжок и, наконец, восемь дней на путешествие из стартовой точки до столицы прежнего Лиранского Содружества.

Скука съедала пассажиров. Карлайл уже не мог без тихой ненависти смотреть на обзорный экран. Не помогало и то, что поездку они совершали со всеми удобствами. Человеку, проведшему большую часть своей жизни в тесных кубриках боевых шаттлов, подобные условия должны были казаться роскошными. Сам "Орион" тоже был красив - идеальные аэродинамические формы, напоминающие утолщенный, с округлыми гранями березовый лист. Грузоподъемность - пятьсот тонн, двести шестьдесят шесть пассажиров. Масса "Ориона" была на восемь процентов больше, чем у боевого челнока типа "Крепость", и за счет отсутствия оружия на борту и слабой броневой защиты конструкторам удалось значительно улучшить внутренний интерьер и создать достаточно комфортабельные условия в кабинах.

Путешествие на пассажирском корабле было одним из требований, специально оговоренных в приказе. Военное командование Федеративного Содружества, казалось, побаивалось боевых челноков Легиона и запретило их пребывание в системе Таркард.

Вспомнив об этом условии, Грейсон невольно усмехнулся. Действительно, некоторые горячие головы в крепости готовы были совершить марш на Таркард и взять город штурмом, если с головы Карлайла упадет хотя бы один волосок. Таковы были умонастроения среди личного состава. Может, поэтому в инструкциях, полученных командиром полка, было ясно сказано, что на него возлагается полная и безусловная ответственность по поддержанию дисциплины и порядка в Легионе.

Конечно, подобные условия прибытия, выдвинутые военным начальством в столице, были неизбежны. Вся история наемных отрядов, существовавших во Внутренней сфере, указывала на необходимость соблюдать повышенную осторожность при взаимодействии с подобными соединениями - не важно, на каких условиях был подписан контракт. С того момента, когда Грейсон Карлайл сделал свой выбор на Каледонии, он был уверен, что рано или поздно ему придется вступить в конфликт с наблюдателями от наемников либо с Союзной комиссией, расположенной на Аутриче, а возможно, и с самим Федеративным Содружеством. Как бы то ни было, а воздаяние за дерзость последует обязательно!.. Конечно, лучше всего, если бы его вызвали на Аутрич, - объяснения были бы трудными, но он был уверен, что ему удастся убедить коллег, что вина легионеров не так велика. Самый опасный вариант - это вызов прямо в Таркард, в военный трибунал. Там дело могли повернуть в любую сторону.

Грейсон мог бы опротестовать приказ и заявить, что это дело находится в ведении особой Комиссии наблюдателей, созданной всеми наемническими структурами, однако, судя по холодку, который возник между Легионом и властями Таркарда, а также по недвусмысленности и строгости, с которыми был написан приказ, он решил не дразнить собак. Затяжка разбирательства, любые увертки с его стороны могут только повредить делу. С такими приказами не шутят - он просто был обязан сохранить трезвую голову, иначе ему не удастся спасти Лори, Александра и всех сослуживцев. Он был вынужден рисковать, и, если трибунал приговорит его к расстрелу, он уже ничем не сможет помочь своим родным и друзьям. Только эта опасность волновала его - и, конечно, доброе имя Легиона. Своя судьба, особенно после ранения, казалась настолько пустячной, что из-за нее он не стал бы тревожиться.