ОПЕР, или В городе нашенском

Женщина целую минуту смотрела на меня очень внимательно и без улыбки. Видимо решала, стоит ли ей соглашаться на такое, в общем-то, откровенное предложение. И наконец, к моей радости едва кивнула головой. Чтобы она не передумала, не отпуская её руки, повёл женщину в свою каюту. Она всё поняла и на всё была согласна, что и говорить, умная женщина. Улыбнулась покорно, уже как совсем близкому человеку. На торговом флоте согласие выпить автоматически подразумевает продолжение отношений. Кто не соглашается, тот отвергает партнера сразу. Конечно, не всегда посиделки с застольем переходят в интимные отношения, ведь по ходу могут проявиться такие качества человека, что с ним при встрече и здороваться не будешь, не то, что ложиться в одну постель. Так что, исходя из того, что согласие посидеть за рюмкой коньяка может ещё и ничего не значить, надо вести себя умно, чтобы получить желаемое, которое поможет скрасить так долго тянущиеся дни и ночи рейса. В этом случае самое главное, почти беспроигрышное – больше слушать, влюблено смотреть, неназойливо подливая собеседнице в рюмку, самому стараться пропускать, чуть-чуть смачивая коньяком губы. А то случается и частенько такое: кавалер засыпает в непотребном виде, а женщина, разгоряченная предчувствием любви, достаётся другому, не приложившему к этому ни малейших усилий, просто случайно оказавшемуся рядом. Усаживаю гостью на диван, а сам располагаюсь на стуле. Мне так легче управляться с бутылками и закусками. Собеседница прямо передо мной, но в нужный момент всегда легко пересесть на диван, под её теплый бочок. Мне нужен гарантированный успех, и я выставляю на стол всё самое лучшее, что у меня есть: бутылку армянского коньяка и под него фужеры, не хрустальные, конечно, но очень и очень красивые. У меня есть, чем угостить дорогую гостью. Артельщик, как и весь торговый люд – продажная душа, всего за двадцатку зеленью ещё в начале рейса щедро заполнил мой холодильник колбасой, фруктами и соком. Через десять минут на столе тонко нарезанная сухая колбаса и яблоки, а в пузатые, словно блюдца, фужеры плескаю коньяка на приличный глоток. Без тостов смакуем янтарную жидкость, изредка соприкасаясь бокалами. Стараюсь разговорить женщину, показав своё внимание и большое желание удалить грусть из её милого взора. Хорошо, что не надо никуда спешить. Всего десять вечера, и у нас впереди до бесконечности долгая ночь. Всё пошло по лучшему варианту. Через час мы сидели рядышком, и её рука лежала в моей. Ещё через полчаса я нежно шептал ей на ушко, какая она хорошая, самая лучшая на свете. Нежно касался губами её щеки и шеи, а моя левая рука, совсем не встречая сопротивления, нежно поглаживала грудь. Когда наши губы слились в долгом поцелуе, мы точно знали, чего хотим, и как это всё произойдет. Замирая от её язычка, нежно гуляющего по моим губам, я медленно раздевал женщину. В нетерпении жадно тискал её тяжелую грудь, освобожденную от лифчика. От приступов страсти мы не задыхались, но это нам обоим очень нравилось. Не могли оторвать друг от друга губ и рук. Моя каюта и моя постель стали лучшим местом на долгие дни рейса. Так не хотел отпускать женщину в шесть утра, когда ей надо было уже работать. Галина похожа на Лиззи, хозяйку пансионата в далёкой европейской стране. Такая же приятная пышнотелость, в которой нет ничего лишнего, такая же безотказность в постели, когда мужчине предоставляется все. Хотя, самой, может, этого уже вполне достаточно. А главное, обеих женщин роднила ласковость глаз, губ и рук. После этой ночи дни рейса понеслись очень и очень быстро. Вот уже отработали три порта в Новой Зеландии и через трое суток будем в Австралии, где доберём груз сливочного масла на Китай и тысячу тонн баранины на Тайвань.

Погрузка в Сиднее прошла быстро. Второй порт, Нью-Кастл, отменили. С Георгом я практически не виделся. Вышел в город вечером; на стоянке у ближайшего к порту супермаркета нашел джип босса. Босс был один, очень сосредоточенный, если не сказать встревоженный. Встреча продолжалась не больше часа. Он передал мне белый конверт из плотной бумаги и полиэтиленовую ярко раскрашенную сумку, в которой звякнули бутылки.

– Прости, Никола, но времени практически нет. Вот тебе два литра коньяка и местные деликатесы, в рейсе расслабишься. В конверте подробный план, как найти посылку. Если что, то детали скорректируем по телефону. Но этого, я думаю, не потребуется, там всё четко расписано. Сама коробка по размеру довольно приличная, в ней ювелирные изделия. Каждое в отдельной родной коробочке. Будет возможность, привези, как есть. Не хочешь рисковать, не рискуй. Выкинь упаковку, все коробочки, только оставь этикетки обязательно. Прошу тебя, как друга, привези мне эту посылку. Она нужна мне, как воздух. Поверь на слово. Десятая часть твоя, за работу. Теперь всё от тебя зависит. И времени, как назло, нету посидеть, по-человечески выпить. Сейчас думаю, ты прав, не надо было от своих пацанов отрываться. Но что сделано, то сделано. Прощай, у нас, я думаю, всё ещё впереди.