Опекун для Софии

– Итак, Данхел, ты нашёл, чем мне досадить, – громко спросил граф, входя в комнату. – Кто дал тебе право проводить обыск в моём доме?!

– Закон! – запальчиво выкрикнул его помощник, в момент понимая, что вся его затея очернить графа и, наконец, занять его место, кажется с треском провалилась.

– Зако-о-н, – протянул граф. – Ну, вещай!

– Леди Милена, ваша любовница, была задержана при попытке провести тёмный ритуал с кровавым жертвоприношением…

– Жертва? – перебил его граф.

– Э-э… петух, ваше сиятельство, – доложил помощник, невольно входя в привычную колею доклада.

– Продолжай, – усмехнулся граф.

Он давно наблюдал за попытками помощника подставить его и занять удобное кресло, но не думал, что тот рискнёт пойти на откровенную подлость. Скорее, он мог воспользоваться случаем. Вот, кажется, он и представился…

– Наш маг засёк всплеск тёмной магии. Мы выехали на место и застали леди Милену на старом капище за городом. При задержании она пояснила, что книгу ей дала ваша воспитанница – София Недвиг и велела скрывать это от вас. А ведь леди София теперь часто бывает во дворце, безопасность королевской семьи может пострадать.

Граф метнул взгляд на Соню, беспокоясь о её самочувствии. Но на лице девушки не дрогнул ни один мускул. Она по-прежнему выглядела спокойной, однако смотрела теперь в упор на Милену.

Зато Милена заметно нервничала. Она переминалась с ноги на ногу, крутила в руках платок и часто демонстративно подносила его к глазам, при этом жалобно глядя то на Данхела, то на Мартина.

Когда она, не подумав, ляпнула, что книгу ей дала София, то понадеялась на помощь отца. Уж всяко начальник ворот сможет отбить её от ареста. Но придурок Данхел поволок её в дом Мартина, что было совершенно бессмысленно. Во-первых, Мартин имел право на хранение таких книг. Во-вторых, София – целительница, а они не способны творить тёмную магию.

Милена не понимала, чего хотел добиться помощник Мартина. Но явно совершил ошибку. Как и она сама, Милена. Не просчитала до конца аферу. А всего лишь хотела наслать на соперницу порчу посильнее. Откуда же ей было знать, что и порчи на Софии не задерживаются.

– Вот как, Милена, – заговорил между тем граф. – Такова твоя благодарность за щедрые отступные и сохранение доброго имени? Ты посмела поливать грязью и лживыми наветами мою воспитанницу?! Ты ещё глупее, чем я думал. Что ж, ты сама выбрала своё наказание, – граф сделал паузу. – София, кто-нибудь видел, как уходила эта женщина из дома?

– Да, милорд, моя служанка Бетти.

– Хорошо, сейчас подойдёт наш менталист, разреши ему посмотреть память девушки.

– Да, милорд, – по-прежнему кратко ответила София.

– Милена, за клевету и попытку наведения порчи, ты арестована. Суд определит тебе наказание. Дом, который я по глупости подарил тебе, изымается из твоей собственности. Тимер откроет там мастерскую белошвеек, давно собирался. Не рассчитывай на помощь отца. Я предупрежу охрану. Как бы ему самому не расстаться с должностью.

Что касается тебя, Данхел, – граф на мгновение умолк. – Карьеризм – это, разумеется, не преступление. Но всё должно быть в меру. С этого момента ты уволен. Я долго шёл навстречу твоему отцу – маркизу Ролану Вейлю. Но всему есть предел. Идти по карьерной лестнице – не значит идти по головам, Данхел. Да и не каждая голова безропотно даст наступить на себя.

Больше граф ничего говорить не стал. Просто подошёл к Софии и обнял её, прижав к себе. Он почувствовал, что напряжение медленно покидает девушку, и она успокаивается в его объятьях, а её голова уютно устраивается на его плече.

Комнату тем временем заполнили прибывшие сотрудники департамента. Милену увезли в тюрьму, менталист с одобрения Софии просмотрел память Бетти. Данхела, сняв с него знак департамента, граф лично отпустил на все четыре стороны. Это была последняя уступка старому маркизу Вейлю.

Не имея власти, Вейль ничего и никому не мог сделать. А личные серьёзные козни и месть тянули на уголовное преступление. Будучи несколько лет сотрудником департамента сыска, Данхел это прекрасно понимал. Начни он сейчас пакостить графу Уоррену, даже не лично, а через наёмников, и тюрьма ему будет обеспечена. Не поможет и заступничество отца.

Ему оставалось только молча скрипеть зубами и искать новую лестницу для карьерного подъёма. Только вряд ли в какой королевской службе его теперь примут. Слухи по столице распространяются быстро. Так что, скорее всего, маркизу придётся надолго осесть в своих землях и забыть блеск королевского двора и возможности королевской службы.

Дом затих. Посторонние покинули особняк, получив от графа последние указания. Слуги собрались на кухне и шептались о происшествии. Граф и София остались в гостиной одни.

– Прости, Соня, – граф мягко ткнулся губами в ухо девушки. – Прости, больше такого не повторится. Я не глупец и не добряк, но стараюсь надеяться на здравомыслие людей. Иначе есть риск превратиться в жёсткого монстра. Я не хочу. … «Тогда я не смогу любить тебя», – добавил граф мысленно, а вслух произнёс: – Я скучал…