Опасно: Динозавры!

Кто-то в потустороннем мире невинно прогуливался или занимался своими делами, и тут, откуда ни возьмись, появляется жуткая штуковина и мгновенно отхватывает ему руку. Сперва я подумал было пойти в полицию, но тут же понял, насколько легко будет Джиму Финчу устроить мне отдельную палату, обитую войлоком, в некоем интересном заведении, в то время как он будет на свободе, по-прежнему калеча и убивая людей в других мирах.

Обвинитель тревожно взглянул на присяжных. Они самозабвенно слушали обвиняемого.

— Я рассказал об этом Кине, — продолжал Мэлони, — но она лишь улыбнулась. Она сказала в ответ, что Джим лезет в различные миры, и многие из них весьма развиты. И постепенно я понял, что старый Джим похож на маленького мальчика, который просовывается сквозь прутья клетки, чтобы пощекотать тигра. Я даже стал слегка волноваться о старине Джиме. Вы же все слышали о нескольких десятках килограммов драгоценных камней, найденных у него дома. Именно это заставляло его щекотать тигров. Но ту руку полицейские не нашли. Я думаю, после того как Джим вырыл в гараже яму, здравый смысл все же преодолел панику, и он понял, что все, что ему нужно делать, — это выбросить руку обратно через обруч. Это же самая лучшая мусорка, о которой я слышал.

Ну, май перешел в июнь, а потом и июнь прошел. Кина становилась все более уверенной в своем близком спасении. А чем больше я узнавал о ее мире, тем больше убеждался в этом сам. Через несколько тысяч лет мы станем такими же умными, как ее народ. Я надеюсь, что станем. Не будет ни войн, ни болезней.

Но чем дольше Кина оставалась со мной, тем с большим огорчением я думал о ее отъезде. Но она так этого хотела. Я думаю, что и сам захотел бы. Если бы кто-нибудь закинул меня в тысячный год до нашей эры, я бы тоже жаждал вернуться домой как можно быстрее.

Десятого июля мне позвонил Джим Финч. Голос у него был дрожащий, как у дряхлой старушонки.

— Мэлони, — сказал он, — я хочу отдать вам эту штуку. Немедленно.

Ну, нужно было знать Джима Финча, чтобы понимать, что он не отдал бы никому и прошлогоднего снега, если бы ему не заплатили вперед. И я предположил, что он-таки допрыгался, как и намекала Кина.

Так что я только посмеялся над ним. Возможно, смеялся я лишь потому, что тоже немного побаивался. А что, если его выходки достанут людей какого-то мира настолько, что они пошлют через обруч прямо ему на колени атомную бомбу? Так что в итоге я посоветовал ему просто сжечь этот обруч и забыть о нем.

Я никогда не слышал, чтобы Джим так ругался. Он сказал, что обруч не горит, что его нельзя сломать или каким-либо способом разрушить. В конце он заявил, что просто пойдет и перебросит обруч через ограду на мой участок.

Когда я добрался до парадной двери, он уже выбегал из своего дома. В руках он держал обруч, собираясь исполнить свою угрозу.

Когда он подбегал к ограде, я увидел, как над его головой появился туманный круг футов десяти в диаметре. Из круга высунулись громадные темно-синие плоскогубцы с челюстями размером со стол судьи и ухватили Джима за голову. Когда плоскогубцы сжались, я услышал хлюпающий треск, когда лопнула голова старого Джима.

Он уронил обруч и обмяк, зажатый плоскогубцами, которые быстро потащили его наверх, в туманный круг. Меньше чем через секунду он исчез прямо на моих глазах. Туманный круг спланировал вниз на траву и тоже исчез. И сразу же за этим исчез мой обруч.

Знаете, как я себе все это представляю? Вы на пикнике, собираетесь с друзьями пообедать и отдохнуть, но тут какой-то надоедливый жучок кусает вас за руку. Вы сжимаете его большим и указательным пальцами и выбрасываете подальше. Старый Джим был примерно так же нужен тем челюстям из вороненой стали, как красный муравей вам или мне.

Пока я старался прийти в себя после ужасного зрелища, подбежал Тимми, увидел кровь и поспешно убежал. Затем приехала полиция. Это все, что я хотел рассказать. Кина все еще здесь, и завтра Джастин приведет ее в суд в качестве свидетельницы.

Билл Мэлони зевнул и улыбнулся присяжным.

Эмери Хитер встал, сунул большие пальцы за пояс и медленно, вкрадчиво пошел к Биллу.

В течение долгих десяти секунд он глядел в улыбающееся лицо Билла. Тот стал переминаться с ноги на ногу и вообще чувствовал себя неловко.

— Простофили! — тихим, горьким тоном произнес Эмери Хитер. — Золотые скорпионы из соприкасающихся миров! Синие челюсти громадных плоскогубцев! — Он вздохнул еще более тяжко и указал на присяжных. — Они же умные люди, Мэлони! У меня нет вопросов!

Судье пришлось долго стучать молоточком, чтобы успокоить суд. Как только зал стих, он объявил перерыв до десяти утра следующего дня.

Когда на следующее утро Билла Мэлони привезли из камеры в суд, присяжные заседатели понимающе переглянулись. Было очевидно, что молодой человек провел плохую ночь. Его глаза опухли, он прихрамывал, а когда сел, то спрятал лицо в руках. Плечи явственно дрожали.

Джастин Маркс выглядел так же плохо или даже хуже.

Билл настолько погряз в унылой апатии, что плохо понимал, где находится, и это его не интересовало.

Джастин Маркс встал и произнес: