Опаленная молодость

Степан Михеевич Петербурцев ушел на фронт в первые же дни войны, оставив дома жену и четверых детей. Вероятнее всего, определили его в состав 13-й армии, которая с боями отступала на восток по Чериковщине. По скупым сведениям из воспоминаний дяди Степана он попал в окружение под Брянском («Брянский котел»). Его жена рассказывала мне, что с ним вместе воевали и его двоюродные братья, также его односельчане из деревни Журавель. И вот настала последняя ночь, когда нужно было решать – прорываться на восток через линию фронта или пробираться через немецкие тылы на запад, в родную деревню. Они стали совещаться в каком-то сарае. Двоюродные братья договорились идти домой, а Степан намерен был перейти линию фронта. Братья действительно вернулись в деревню. Вероятнее всего, дядя Степан не хотел ставить под удар семью, ведь он был членом партии, активист в деревне. Он ушел на восток. Что стало с ним потом, перешел ли он сразу линию фронта или где-то укрывался в течение года, до лета 1942 года – я не знаю. Человек он был крайне молчаливый, а мы – нелюбопытны. Что-то писал в конце жизни о себе, но записи его пропали во время отселения деревни, уже после его смерти. В одном я убеждена: воевал он честно, смело и не покривил душой, в каких бы обстоятельствах он ни находился.

Одновременно с запросом о наградных листах отца я запросила и наградные листы дяди Степана.

Вот что сказано в архивной справке ЦА МО РФ от 16.06.08 г. № 2/77080:

«В наградном листе к приказу войскам Отдельной Приморской армии № 0675/н от 02.10.1944 г., по которому сержант ПЕТЕРБУРЦЕВ Степан Михеевич, командир отделения 385-го отдельного батальона связи 9-й армии, 1905 года рождения, награжден орденом Красной Звезды, записано:

«В Отечественной войне с 08.08.1942 года. В Красной Армии с 23.06.1941 года. Призван Чериковским РВК Могилевской обл.

Ранения и контузии: тяжело ранен в ногу 25 сентября 1943 года.

Домашний адрес (на момент награждения): Могилевская область, Чериковский район, д. Журавель.

Будучи командиром отделения 1-й роты 385-го отдельного батальона связи 9-й армии Юго-Западного и Северо-Кавказского фронтов, в боях под г. Ворошиловградом и на Таманском полуострове неоднократно выполнял задания командования по обслуживанию и восстановлению линии связи.

В районе станицы Курчанской и города Темрюк 25.09.1943 года был тяжело ранен в правую ногу с ампутацией этой ноги…»

Основание: ЦА МО РФ, фонд 33, опись 690155, дело 3766, лист 82».

Кроме того, дядя Степан был награжден медалью «За отвагу», а в мирное время орденом Трудового Красного Знамени».

Я заметила совпадения в военных судьбах отца и его старшего брата. Так, например, оба они были сержантами, оба – командиры отделений. Дата 25 сентября 1943 года знаменательна для обоих. Дядя Степан был представлен в этот день к ордену, а для отца – это дата освобождения Смоленска, который он освобождал. В октябре 1943 года отец также был награжден своим первым орденом – за освобождение Смоленской области. И встретились они на родной деревенской дороге в день возвращения дяди Степана с фронта, выйдя из одной и той же полуторки. Произошло это в апреле 1944 года.

Помнится еще деревенский вечер из 50-х годов. Уже очень поздно, почти ночь. Отец и дядя Степан сидят вдвоем в бабушкиной хате за накрытым столом, при керосиновой лампе и поют песню «Ревела буря, гром гремел». Пели они громко, во весь голос, несмотря на то, что все домашние уже улеглись спать. Но как же здорово они пели! Мне было лет 5–6, но эта картина мне запала в сердце. На сегодняшний день я понимаю, что пели не просто два брата – пели два фронтовика со схожей судьбой, которые прошли настоящие бури и громы. Пели победители фашизма – они это понимали и были горды собой. Хотя, если честно, то очень бедно жилось в деревне в 50-е годы. Власти нашей страны очень быстро забыли заслуги фронтовиков, какими бы героями они ни были.

Как жаль, как бесконечно жаль, что не сохранились воспоминания дяди Степана! А ведь он их писал для нас, для своих родных. Пропали они уже после его смерти, когда его жену дети забирали в город, потому что деревня Журавель подлежала свободному отселению как чернобыльская. Многое тогда было брошено в опустевших домах, многое было разграблено и разбросано мародерами. В том числе и фотографии погибших односельчан. Это отдельная больная тема…