Читаем Опаленная молодость полностью

Нужно было уезжать домой, а на складе госпиталя для тех, кто выписывался, почему-то не оказалось одежды. Выдали мне сравнительно крепкие ботинки, а гимнастерка и галифе оказались ветхими, латаными, да еще к тому же очень короткими для меня. Одевшись и посмотрев на себя в зеркало, я понял, что похож на обшарпанного бродягу. (Бродяга – любимое словечко отца.) Никак я не мог появиться с фронта в родной деревне в этом тряпье. Вначале я отказался надевать это и решил ехать домой в пижамной паре из черного полотна, поскольку она была без дыр. Но сестра-хозяйка в слезах упросила меня сдать пижамный костюм, в противном случае с нее взыскали бы его стоимость в пятикратном размере. Пожалев женщину, я сдал пижамный костюм и одел на себя так называемую форму с дырками: штаны еле натянул, они были на два размера меньше, залатаны на коленях, а гимнастерка и того хуже. Сел в вагон пригородного сообщения – кругом меня пассажиры. Мне стыдно глядеть им в глаза, я отвернулся к окну вагона. Так и ехал я в рваных обносках, как бродяга, а не фронтовик. А про себя подумал тогда: «Приеду в Москву и сразу же пойду в Кремль, попрошу, чтобы мне погасили задолженность за ордена. Рублей 400–500, думаю, наберется». Тогда платили ежемесячно. Но не тут-то было. Оказалось, что орденские книжки и талоны к ним выдавались только в райвоенкомате по месту жительства. Соответственно, у меня ни книжки орденской, ни талонов к ней не было. Были только три ордена и армейское удостоверение к ним. Ехать домой надо было через Москву и далее через Могилев до станции Кричев. В Могилеве я учился в пединституте.

Поезд в Москву прибыл в полдень. Вышел я из вагона и вдруг вижу – из соседнего вагона выходит мой знакомый старший лейтенант Терехов. Вот уж этого я никак не ожидал. Терехов подходит ко мне, здоровается, веселый, хорошо одетый, в новом обмундировании. Он находился на излечении в госпитале Казани, а теперь ехал в часть по месту назначения. Я спрашиваю: «Как дела?», а он отвечает: «Отлично!» Оказалось, что он получил полное денежное довольствие и плюс выручил еще 30 тысяч рублей за трофеи, которые он набрал на хуторах Восточной Пруссии и выгодно продал на барахолке в Казани. Спрашивает, есть ли у меня знакомые в Москве, чтобы переночевать. Отвечаю, что в Москве проживает мой земляк, но вот беда: у меня совершенно нет денег. Смотрю – он как-то странно захмыкал и говорит: «Подожди, я отлучусь на минутку», – и убежал. Я хорошо изучил в армии его натуру скупердяя и понял, что ждать его не стоит.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дети войны

Детство, опалённое войной
Детство, опалённое войной

УДК 82-3ББК 84Р2Д 38Детство, опалённое войной: Рассказы / Сост. В.К. Вепрев, А.В. Камянчук. — Ирбит: ИД «Печатный вал», 2015.ISBN 978-5-91342-015-2Вошедшие в книгу сборники рассказов и очерков «Уральские подранки», «О детство, ты досыта горя хлебнуло…», отрывок из художественно-исторического романа «Юность» повествуют о нелегкой доле людей, детство которых было растоптано кровавой поступью нескончаемых войн — Советско-финляндской, Великой Отечественной, японской, ввергших в безжалостную круговерть сотни миллионов человеческих судеб. Герои книги среди нас, легко узнаваемы. Они достойны памяти своих земляков. Болезни, нравственные и душевные травмы от пережитого в детские годы, ранний, тяжелый труд дают о себе знать. Дети войны потихоньку уходят, уходят навсегда, но остаются в памяти потомков на долгие времена. Книга «Детство, опаленное войной» должна стать стержнем, объединяющим детей, у которых отцы погибли на войне, и детей, отцы которых вернулись с ранениями и с вражеским металлом в теле, детей, вместе с родителями перенесших тяжести репрессий… Книга основана на воспоминаниях, рассказах очевидцев, архивных документах. Для широкого круга читателей.

Александр Витальевич Камянчук , Владимир Константинович Вепрев

Проза / Проза о войне / Военная проза

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне