Оно

Тревога и желание. Вся разница между тревогой и желанием – разница между взрослым, считающим деньги, и ребенком, который просто берет их и идет, например, в кино. А между этим весь мир. Не такая уж большая разница. Ведь есть же и другие дети. Так чувствуешь себя, когда сопровождающий автомобиль приближается к отметке первого участка, откуда действительно начинается гонка.

Тревога и желание. То, что ты хочешь, и то, что ты боишься попробовать. Место, где ты был и куда хочешь попасть. Что-то из рок-н-ролла, из песен о том, что ты хочешь: девушку, автомобиль, место, где ты хочешь остановиться и жить. О Господи, помоги вынести это! На мгновение Билл закрыл глаза, чувствуя мягкий мертвый вес своей жены за собой, чувствуя, что гора где-то впереди, чувствуя свое собственное сердце внутри.

Будь смелым, будь честным, надо выстоять.

Он начал нажимать на педали сильнее.

– Не хочешь немного потанцевать рок-н-ролл. Одра? Нет ответа. Но так и должно быть. Он был готов.

– Тогда держись!

Он заработал ногами. Сначала было трудно. Сильвер раскачивался взад и вперед, вес Одры мешал сохранять равновесие.., хотя она должна была пытаться сохранить равновесие даже бессознательно, или они разобьются здесь же. Билл привстал на педалях, руки вцепились в руль с безумной силой, голова тянется к небу, глаза горят, жилы на шее напряглись.

Сейчас упадем, прямо сейчас, на улице, разобьем головы, и она, и я – не будет этого, Билл, езжай, езжай, сукин сын.

Он, стоя, жал на педали, чувствуя каждую сигарету, которую выкурил за последние двадцать лет, в повышенном кровяном давлении и в каждом ударе сердца. Черт с ним, со всем этим! -думал он, и нарастание безумной скорости заставило его улыбнуться. Карты, которые издавали отрывистые звуки, сейчас начали клацать быстрее и быстрее. Это были новые, прекрасные новые велосипедные карты, и они давали хороший звук. Билл почувствовал первое дуновение ветра на своей лысине, и улыбка стала шире. Я создал этот ветерок, -подумал он. – Я сделал его, нажимая на эти проклятые педали".

Приближался указатель «СТОП» в конце аллеи, куда он подъезжал. Билл начал тормозить.., а потом (улыбка становилась все шире и шире, показывая его зубы), потом он стал нажимать на педали опять.

Не обращая внимания на указатель, Билл Денбро повернул налево, на Аппер-Мейн-стрит над Бассей-парком. Снова вес Одры подвел его: они почти потеряли равновесие и начали накреняться. Велосипед закачался, завилял, но потом выровнялся. Ветерок становился сильнее, осушая пот на лбу, испаряя его, уши заложило низким пьянящим звуком, похожим на шум океана в ракушке и не похожим ни на что в мире. Билл думал, что этот звук знаком мальчику, несущемуся на скейтборде. Но этот звук ты можешь забыть, мальчик, -подумал он. – Предметы имеют обыкновение изменяться. Это грязная шутка, но будь готов к ней.

Он нажимал на педали еще сильнее, стараясь сохранить равновесие на скорости. Руины Поля Баньяна остались слева – поверженный колосс. Бил закричал:

– Хей-йо, Сильвер! А-о-а-о-а-о-а-о!

Руки Одры крепко держали его за талию; он чувствовал, как она прислоняется к его спине. Но невозможно было повернуться и посмотреть на нее сейчас.., никакой возможности, никакой необходимости. Он еще сильнее жал на педали, громко смеясь, – длинный, тощий, лысый человек на велосипеде, вцепившийся в руль, чтобы уменьшить давление ветра. Люди оборачивались, чтобы посмотреть, как он несется по Бассей-парку.

Здесь Аппер-Мейн-стрит уходила к центру города под более острым углом, и голос внутри начал шептать, что если он сейчас не затормозит, то уже не сможет сделать этого, он просто влетит в остатки того, что было когда-то пересечением трех улиц, как летучая мышь в ад, и убьет и себя, и ее.

Но вместо того, чтобы нажать на тормоза, он снова стал вращать педали, заставляя велосипед двигаться еще быстрее. Сейчас он летел вниз по Мейн-стрит, и мог еще видеть оранжево-белые заградительные барьеры, дымовые сигналы с газом, отмечающие границу резкого поворота, и верхушки зданий, осевших вниз на улице, как плод сумасшедшего воображения.

– Хейо, Сильвер! А-о-а-о-а-о-а-о-а-о! -кричал Билл в исступлении и мчался вниз по горе к неизбежному, что бы там ни произошло, осознавая на этот раз, что Дерри – это его город, осознавая, что он живой под этим настоящим небом, и что все было – желание, желание, желание.

Он несся вниз с горы на Сильвере: он несся, чтобы победить дьявола.

6

...покидаем.