Онича

Не это ли собирается искать здесь Джеффри — как подтверждение близкого конца империи или конца его собственного африканского приключения? Он вспоминает тот первый раз, когда поднялся по течению времени, по приезде в эту страну. Поездка верхом через чащи Обуду, через темные холмы, где живут гориллы, в Санквалу, Умаджи, Энгго, Вулу. Заброшенные храмы в лесу, менгиры, похожие на гигантские, устремленные в небо фаллосы, стелы с высеченными иероглифами. Он написал тогда May длинное письмо, рассказал, что нашел конец пути Мероэ, знаки, оставленные народом Арсинои. Потом была война, и след прервался. Сможет ли он отыскать все это снова? Пока пирога поднимается по реке, Джеффри обводит взглядом берега в поисках знака, который позволит ему сориентироваться. Аро-Чуку — истина и сердце, которое не перестало биться. Свет окружает Джеффри, вихрится вокруг пироги. Лицо Окаво блестит от пота, шрамы кажутся открытыми ранами.

Под вечер они высадились на отлогом берегу, там, где река Кросс делает поворот. Окаво сказал, что именно отсюда начинается путь к Аро-Чуку. Где-то на противоположном берегу в лесу скрыты менгиры. Джеффри складывает свои вещи на ночь, а пирога тем временем уплывает, увозя людей и товары к верховьям реки. Окаво сидит на камне, смотрит на воду, ничего не говоря. Его лицо высечено из черного блестящего камня. Взгляд прикрыт тяжелыми веками, губы выгнуты в полуулыбке. На лбу и щеках блестят знаки итси, словно медная пыль ожила. На лбу — солнце и луна, глаза небесной птицы. На щеках — крылья и хвост сокола. Когда приходит ночь, Джеффри закутывается в одеяло, прячась от укусов мошкары. По плёсу разносится шум реки. Он знает, что подобрался к самому сердцу к самой причине всех путешествий. И не может уснуть.

* * *

После проливных дождей и июльских бурь настало августовское затишье, которое называют «малый сухой сезон».

Им-то и воспользовался Джеффри, чтобы отправиться на восток. Вставая поутру, Финтан видел облака, висящие в небе над рекой. Красная земля уже растрескивалась, образуя неровные плитки, но река продолжала нести илистую воду, темную, лиловую, загроможденную стволами деревьев, вырванных на берегах Бенуэ.

Финтан и подумать не мог, что эта короткая пора доставит ему такое счастье. Быть может, из-за Омеруна, деревни, реки. После полудня, когда May отдыхала в комнате с закрытыми ставнями, Финтан убегал босиком в саванну, к большому дереву, и там поджидал Бони. По пути к месту встречи слышал тихие звуки санзы[52], сплетавшиеся с гудением насекомых. Это напоминало музыку, которой вызывают дождь.

В стороне Агулу, Нанки, реки Маму и большой расселины громоздились облака, образуя горную цепь. На равнине виднелись дымки над деревнями, фермами. Финтан слышал тявканье собак, разносившееся все дальше и дальше, с поля на поле. Идя к дереву, Финтан слушал и смотрел жадно, словно в последний раз.