Она написала любовь

Несмотря на то что тело ждало удушья, предсмертной агонии, а сознание – спасительной пустоты, Эрик почувствовал в голосе короля столько горечи и обиды, что неожиданно смутился.

Карл поднялся и, сгорбившись, отошел к окну. В то же мгновение артефактор понял, что если кому из присутствующих и нужен доктор, так это самому Карлу. Судя по цвету лица, тот был близок к удару.

– Ваше величество! – вскочил канцлер в отставке, забыв о том, что смертельно отравлен негорьким кофе.

– После смерти тетушки я понял, что вы близки к срыву. Я отправил вас в отставку. Временно! Прийти в себя. Успокоиться. Подлечиться. Фульд лично обещал мне не спускать с вас глаз!

– Вы можете быть им довольны, – вспомнил барон друга.

– Отлично. Я рад. Но у меня и в мыслях не было… слышите вы?!

– Карл! – Эрик сорвался на названого брата, словно на мальчишку. – Что значит, «и в мыслях не было?!» Чему я вас учил? Разве можно просто отпустить такого, как я?

– Вы просто с ума сошли с вашей идеей об устранении! – зло ответил король. – И ладно, вы бы получали удовольствие от этого! Нет! Вы мучаетесь, пытаетесь найти выход в самых безнадежных ситуациях, лишь бы только не отправлять человека на смерть. Так почему вы считаете…

Эрик только качал головой.

– Между прочим, – по-прежнему с обидой проговорил Карл, – когда вы ушли в отставку и удалились в поместье, я категорически запретил всем: и сторонникам войны с Оклером, и сторонникам мира, и военным, и приверженцам королевы – всем! Хоть как-то беспокоить вас – молчим уже про покушения. И судя по тому, что вы спокойно отдыхали, – мне это даже удалось. И что я получаю в ответ вместо благодарности? Ваше ожидание удара в спину со стороны короны? В самом деле? Я это заслужил?!

– Ваше величество…

– Я не закончил, Гильденберг! Когда мне доложили о ваших успехах в расследовании дела о «Водяной Смерти», я понадеялся, что вы…

«Всеблагие… Глупец… Что же я натворил?» – спрашивал самого себя Эрик фон Гиндельберг, вспоминая, как обошелся с Агатой накануне вечером. В висках стучало, голос короля стал вдруг гулким и далеким…

– Но дело даже не в том, что вы блестяще справились с расследованием, – продолжил его величество, нахмурившись. – Дело в том, что мне нужна ваша помощь.

– Рад служить, – прошептал, склонив голову, Эрик.

Она не простит. Никогда. Никогда не простит его. Что же он наделал…

– И вы не спросите, какого рода услуга мне от вас понадобится?

– Нет. Я просто выполню все, что в моих силах. – Барон смотрел в одну точку перед собой.

Вазочка с ореховым вареньем, любимым лакомством короля, расплывалась в сознании огромной золотистой каплей. Ядро ореха казалось больше, чем на самом деле, – словно через увеличительное стекло. Обидел… Он обидел ее…

– Хорошо. Мне нужно, чтобы вы стали регентом при малолетнем Франце.

– Что? – выдохнул барон.

– А что вас так удивляет, дорогой друг? Подумайте сами, мог бы я найти кандидатуру лучше? Вы не предадите. Сделаете все, что в ваших силах. И даже больше. Ни королева, ни Совет с подобной задачей просто не справятся.

– Погодите, ваше величество. Я не понимаю!

– Вы обещали!

– Да. Но…

– Эрик. Дело в том, что я умираю.

– Диагноз? – канцлер побледнел.

– Меня отравили. Доктор удивляется, почему я не умер на месте, а…

Но Эрик фон Гиндельберг уже не слушал. Артефактор бросился к его величеству:

– Где?! Вы сняли?! Где он?

– Что именно? – опешил от такого напора его величество.

– Кулон! Кулон, который я дал вам, уходя в отставку? Вы обещали мне, что…

– Что не сниму. Да вот. Вот же он! В чем дело?

Король расстегнул ворот. Достал цепочку, на которой висел небольшой и, в общем-то, неприметный кулон – прямоугольник чуть голубоватого, холодного металла с ярко-голубым кристаллом в верхнем правом углу. Слеза моря.

Со вздохом облегчения Эрик опустился в кресло и залпом допил кофе из чашки самого короля – еще одно немыслимое нарушение придворного этикета за сегодняшнее утро…

– Гоните в шею и придворного артефактора, и доктора, и начальника охраны, кстати! – зло и весело прохрипел канцлер. – И… прикажите подать что-нибудь… покрепче – будем праздновать!

– Что именно?!

– Наши с вами неудавшиеся смерти, конечно! – негромкий смех канцлера. – Я думал, вы хотите меня отравить. Но у вас и в мыслях не было. Меня вызвали с тем, чтобы вернуть на службу. Вы думали, что отравлены. Но это невозможно! Уходя в отставку, я дал вам очень сильный артефакт. От всех существующих ядов.

– Вот… этот? – Бледный король сжал в ладони кулон.

– Именно… Есть что отметить, ваше величество!

Глава 28

Снег. Он вдруг пошел такими огромными хлопьями – ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Прижимая папку с рукописью к себе, Агата шла вперед, и в голове было удивительно пусто. Иногда из снежной завесы выныривали ссутуленные люди, придерживая цилиндры и отряхиваясь на ходу.

Это, наверное, продолжалось бы вечно, но впереди показалась Башня Благих. Высокая, белая, украшенная венками к празднику, она заставила наконец остановиться.