On-line

– Можно? – капитан подошел к подполковнику и взял из его рук бумаги. Внимательно изучив их, он сказал, – тогда сомнений никаких нет. На территории его дома нашли вещи, судя по биллингу телефон не могли подкинуть ему, потому что он находился там все это время, – капитан встрепенулся и посмотрел на подполковника, – а где нашли телефон? Он был спрятан? Вторую сим-карту не нашли, с которой отправлялись сообщения?

– Телефон на столе в доме, – крякнул подполковник. – Отлично он его спрятал. Вторую сим-карту не искали. Надо нашего Анатолия разговорить, где она.

– Понятно, – капитан посмотрел на Говорова. – Я заберу это, не возражаете? Пока я не могу приобщить это к делу, но позже мне нужно будет получить это через официальный запрос. И по второй сим-карте тоже интересно посмотреть данные.

– Без проблем, – кивнул Полтавский. – Все документы у нас уже есть. Как только получим запрос, сразу направим за печатью и подписью ответственного лица, – начальник СБ повернулся к Говорову, – возьми на контроль.

– Сделаю, – кивнул Коля.

– Так, – Полтавский постучал пальцами по дереву стола, затем посмотрел на подполковника, – Сергей Леонидович, а можем мы наедине поговорить?

– Кхм, – подполковник крякнул. – Да, конечно.

Когда я, Савельев и Говоров собрались уходить, Полтавский сказал:

– Серег, тоже останься. Садись.

Я сел напротив за стол. Когда дверь захлопнулась, Полтавский внимательно посмотрел на подполковника:

– Товарищ подполковник, давайте начистоту. Раскрытое дело уже есть. Этого судимого отброса вы посадите. У сотрудницы остались же родственники?

– Да, мать, – ответил подполковник.

– Матери мы тоже поможем, – кивнул Полтавский.

Я почувствовал, как в его голосе послышались почти те же убаюкивающие нотки, что были в голосе следователя Савельева, когда тот меня уговаривал все рассказать. Тем временем Полтавский продолжал:

– Сотрудница у нас почти не работала, но все равно по-человечески нужно бы помочь. Это понятно. Только… можно как-то в деле обойти наших сотрудников?

– Григорий Семенович, давай я с тобой тоже начистоту, – ответил подполковник, скрестив руки на груди, – мне позвонил генерал из Москвы и сказал целовать тебя в задницу, когда ты эту самую московскую задницу сюда привезешь. То, что я обсуждал с тобой следственно-оперативные действия, за это уже можно под статью пойти. А ты мне предлагаешь еще и твоих сотрудников из дела исключить? Как я их исключу, если они подозреваемому рожу разбили, да из травмата в грудину зарядили два раза?

– Да как обычно это вы и делаете, – ответил Полтавский, ничуть не обидевшись на изменившуюся манеру общения подполковника, – оформите, будто приехали на выстрелы, смотрите: какой-то кретин по лесу ходит со стволом. Кретин оказал сопротивление и немного получил по своей роже. Там же и могилку нашли и вещи этой самой Обуховой, – Полтавский хитро прищурился. – Вы же там не только ее вещи нашли, да? Мне сказали, что перед тем как прибить свою любимую, он еще и заявление ее заставил написать?

– Откуда… – подполковник покраснел.

– Подполковник, передай мне это заявление, а? – оскалился Полтавский. – Я по-тихой в наш отдел кадров передам. Девочка официально к компании отношения иметь не будет, если будет заявление на увольнение. Если там даты нет, то поищи ручку, которой она это писала. Мы закорючку поставим, и все чистенько. Уволим ее до того, как она официально умерла по документам. Оформим все так, что письмо по почте пришло, а кто там разбираться уже будет. А у нас мертвой души в штате компании не будет.

– Мне из Москвы не говорили дело рихтовать под твою контору, Григорий Семенович, да еще и вещдоки тебе отдавать, – рявкнул подполковник.

– Ну что мне, второй раз звонить? – вздохнул Полтавский. – Ну зачем? Тебе нахрена это заявление нужно? Вот скажи, на-хре-на. У тебя доказательств нет? Я когда опером был, мне бы половины доказательств хватило, чтобы этого кретина засадить. Ты пойми, я тебя по-человечески понимаю, приехал какой-то ферзь из Москвы, да рассказывает, как ты работать должен и что должен ему передать. Еще и генерал московский наорал, поди, мол что ты там у себя в Боровске делаешь, раз мне уважаемые люди звонят, помочь просят, – Полтавский кивнул. – Я тебя правда понимаю. Но и ты меня пойми, есть правление компании с оборотами в миллиарды долларов, и я работаю в СБ этой компании. Я как ты, не генерал, а просто подполковник. Мне председатель правления так и сказал: «Гриша, будут инциденты, которые в сеть попадут, или с ментами будет какая-то канитель, полетишь с должности, Гриша». Вот я, Гриша, и суечусь тут как могу. У меня ипотека, платить надо по полтиннику в месяц, за машину вот только недавно расплатился. Да сын старший в школу пошел. Я такой же подполковник как ты, только в отставке, правда. И сейчас я приперся сюда в твой Боровск не чтобы жизни тебя поучить, а просто потому что работа мне моя нужна. Тебе что, хуже будет, если ты мне заявление отдашь? Или хуже будет, если эти два охламона из дела пропадут?