On-line

Надо сказать, мой непосредственный подчиненный не стал особенно заморачиваться со способом, которым нужно привести в чувство шефа: этот поганец отхлестал меня по щекам. Знаете, не было какой-то заботы, переживания о моем состоянии, просто пара звонких пощечин и сильная тряска за плечи.

Когда я открыл глаза, Лешка внимательно смотрел на меня.

– Ты как?

– Будет лучше, если ты перестанешь меня бить, – сказал я. – Я что, отключился?

– Ага, – кивнул Коротков.

– А этот где?

– Я связал его твоим ремнем, – отрапортовал Коротков.

– Ты не убил его?

– Нет, это травмат, – Лешка продемонстрировал «макарыч».

– Слава богу, а то я думал, что ты убил этого урода, – тяжело выдохнул я.

За спиной было что-то холодное. Повернувшись назад, я понял, что мой заботливый подчиненный прислонил мое потерявшее сознание тело к могиле. В общем, человек, конечно, редкостная тварь: Коротков только что спас мне жизнь, а я возмущаюсь по поводу того, каким способом он привел меня в чувство и что решил прислонить к могиле, когда в это самое чувство приводил. А может, не человек, а именно я тварь? Ладно, не до этого сейчас.

С помощью Короткова я поднялся на ноги. Толик тем временем отчаянно сучил ногами по земле и мычал, зло зыркая на нас глазами.

– Что у него во рту? Опять какая-то моя вещь? – спросил я.

– Не, травы с землей ему в рот затолкал, чтобы не орал. Ну и просто ради справедливости. Вот лежит отплевывается. Он ведь тебя чуть не убил, Серег.

– Суки, – прорычал Толик, отплевавшись. – Су-уки, что вы с ней сделали!

– Серег, можно я еще раз в него выстрелю?

– Нельзя, – я подошел ближе и рывком поднял Толика на ноги. Он попытался брыкаться, но наставленный Коротковым пистолет заставил его притихнуть. В хотел было тоже треснуть ему хорошенько по лбу, но не стал: треснуть его по лбу у меня была возможность когда мы дрались честно один на один. И в этом бою один на один он победил. А сейчас бить связанного под прицелом пистолета… не для меня.

Впрочем, небольшой пинок я ему все-таки отвесил, давая вектор в сторону деревни.

– Пошел.

– Куда теперь его, Серег?

– Пока давай свалим с этого чертового кладбища.

Плененный нами Толик угрюмо плелся впереди, время от времени спотыкаясь, а мы с Лешкой шли за ним, при этом Коротков не сводил с него дула пистолета. Мы шли по тропинке в сторону деревни, а я снова задавался вопросом, что делать. Кому звонить, что сказать?

Сутулая фигура плелась впереди, ну и еще я думал о том, как здорово он меня отделал. По-мужски было как-то обидно, честно говоря. Еще обидней было от моих самоуверенных мыслей, после которых я, собственно, и получил по роже так, что потерял сознание.

Когда мы вышли к домику, я понял, что делать ничего уже не нужно. Знаете, это ощущение, когда перед тобой поставлена задача, у вас не получается и кто-то такой: «Так, ладно, давай сам сделаю тогда». Бывало такое? Когда одновременно испытываешь чувство облегчения и вины, что ты такой бестолковый.

Вот и сейчас, когда мы подошли к домику, я испытал нечто похожее. Ворота во двор были распахнуты, и рядом с пустующей собачьей будкой стоял полицейский бобик, озаряя тьму красно-синими огнями.

Сразу два патрульных выбросили на нашу сторону автоматы и заорали:

– Руки подняли! Ты! Выбрасывай пистолет!

Стоя с поднятыми руками и видя приближающихся к нам полицейских в бронежилетах, я только тихо сказал под нос самому себе:

– Где ж вы были, когда Тупака убивали.

Глава 7

Кабинет следователя очень сильно напоминал каморку Говорова. Иногда, когда я заходил к Коле, все удивлялся, как он умудряется работать в этом бетонном мешке без окон. Теперь, попав в кабинет следователя УВД Боровска, я понял, что Говоров, как бывший мент, прекрасно себя чувствует в своей каморке именно потому, что на его прошлой работе примерно такие же условия для работы. Они для него, собственно, родные.

И вот теперь, сидя в крохотной каморке напротив следователя, я в основном размышлял про убранство кабинета. Сидящий напротив следователь, похоже, не разделял моего настроя и продолжал задавать вопросы, на которые уже знал ответ. Сидящий напротив меня капитан юстиции производил впечатление человека, который очень давно не был в отпуске, да и в принципе не был дома. У него был какой-то… застиранный вид. Знаете, вот есть у вас старая застиранная футболка дома, которую вы уже точно никогда не оденете никуда, вот так и сидящий напротив меня капитан выглядел так, будто правоохранительная система перестирала его тысячу раз, а наш разговор длится уже не меньше нескольких дней, и я невольно ощущал себя человеком, который пытает этого замученного работой, в общем-то, еще достаточно молодого мужчину. Посмотрев на старенькие дешевые часы, следователь предпринял очередную попытку добиться у меня правды:

– При каких обстоятельствах Вы оказались по адресу Северная, 15? – спросил следователь.

– Я хотел бы воспользоваться 51-й статьей Конституции Российской Федерации, – повторил я.