Он и она минус он и она

В театр пожаловали ко второму акту, само собой, посадили их в директорскую ложу, как самых дорогих представителей сильных мира сего. Ну, что сказать… музыка красивая, артисты пели и плясали сносно, Горлинская не звезда мирового уровня, тем не менее неплохо смотрелась в роли веселой вдовы. На аплодисментах Феликс, вяло хлопая в ладоши, наклонился к Павлу и сообщил:

– Не мой жанр.

– Вставай, нам пора, – поднялся Терехов.

Пропуск у них – на все времена, он открывает любые двери, правда, чаще с санкцией судьи, но в храме искусства обоих любезно сопроводили к гримерке примадонны. По дороге низенькая пожилая тетенька, занимающая какую-то мелкую должность, сообщила, что Горлинская Милена – псевдоним, настоящее ее имя Раиса Скотникова, звучит слишком приземленно.

– Да-да, войдите, – отозвалась на стук Горлинская.

Тетенька заглянула в гримерку, предупредив приму:

– Миленочка, тут к вам два следователя. Можно?

– Следователи? Ко мне? – послышался певучий голос из гримерки. – Вы документы смотрели?

– А как же! Так можно нам войти? Ой!

Феликсу надоели переговоры, рукой он отстранил пожилую тетеньку (но не грубо, нет) и вошел без разрешения. Его примеру последовал Павел, закрыв за собой дверь перед самым носом тетеньки – она осталась в коридоре, обиженно поджав сморщенные губочки.

Горлинская сидела перед гримировальным столиком в сценическом костюме, парике и гриме (не успела переодеться после спектакля) и не соизволила повернуться к нахалам, разговаривала через зеркало.

– Что вы себе позволяете! – рассердилась прима. – Я не разрешала вам входить! Ждите за дверью, пока не переоденусь…

Ирэна еле ноги волочила, проклиная тот час,

…когда напялила адские копыта вместо тапочек, а было это вчера, струсила съездить домой и переобуться, ночевала-то у Ляльки. Да кто же знал, что целый день, да-да-да, аж до вечера(!) придется торчать в магазине, пардон, в салоне, да еще и мелкие поручения выполнять, бегать туда-сюда на каблучищах и платформе вместо того, чтобы смотаться домой. Но ее мог поджидать взломщик поблизости от дома. Насмотревшись киношек про бандитов и шпионов, Ирэна рисовала картинки ужасов: она идет домой, к ней подходит чел (лица взломщика не видела) и средь бела дня втыкает в нее шприц с ядом. Как перспектива, а? Вот-вот, стерпишь любую стерву типа Ляльки, гоняющую Ирэну, как бобика:

– Приготовь кофе клиентам!.. Не пугай народ, переоденься, дура, в приличную одежду!.. Убери посуду!.. Не топай!.. Не раскрывай рта при клиентах!..

В запасе Ирэна хранила заветные слова, когда терпение заканчивалось, она тихо произносила их стерве на ушко, что делало ту сразу вежливой. Но и Лялечке не по нраву пришлись колдобины, а топали обе к Лабуху:

– М-да, район, конечно…

– Зря мы ночью тащимся к Лабуху, – забухтела Ирэна.

– Какая ночь? – вяло ответила Ляля. – Стемнело недавно, народу полно вокруг. Кстати, вечер – хотя бы какая-то гарантия, что твой Лабух будет дома.

– А вот и нет, – возразила Ирэна. – Днем он часто отдыхает дома, если работы нет, тогда вечерами добывает деньги, бывает наоборот. Ловить его надо. Но у тебя же днем работа, блин!

– Да! Работа! – гаркнула Ляля. – Клиенты повалили, как из рога изобилия, мне что, бросать их?

– У тебя продавщица есть! – рявкнула Ирэна.

– А если все требуют меня? Уж извини, такие дни выпадают раз в год! Упускать удачу из-за твоих фантазий… непозволительная роскошь.

Переполнившись возмущением, Ирэна остановилась:

– Фантазии?! Мои фантазии, так? Ок! Значит, мне показалось, будто в мою хату ломился мужик, да? То, что я видела его своими глазами – это значит, я шиза, да? Мне ничего не угрожало, он хотел только поздороваться, да? Ладно, можем не ходить, тоже вариант.

Ирэна подошла вплотную к Ляле, поставила руки в боки и не на ушко, а громко, так как поблизости никого не было, отчетливо произнесла заветные слова прямо в скуластое личико:

– Можешь валить домой, а я прямиком в полицию.

Но если раньше Ляля отмалчивалась, при клиентах она шелковая, то сейчас огрызнулась на манер шавки, решившей, будто она ротвейлер:

– Ты с дуба рухнула? Идиотка. Нас всех посадят.

– А мне по хрен. Клянусь, лучше в колонии чалиться, чем в гробу лежать. Мне меньший срок светит, к тому же я там уже была, мы привыкшие. А чего ты переживаешь так? Ты же шьешь, будешь в колонии варежки и фартуки шить, может, за эксклюзивный крой варежек тебя мастером поставят…

– Заткнись!

– Не заткнусь! – в ответ рявкнула Ирэна. – Это же вы меня втянули, вслепую использовали, обдурили. Это называется – подстава! Но я не сука конченая в отличие от вас, я честная девушка, не сдам вас, если! Если у меня будут гарантии моей любимой и единственной жизни, а моя гарантия – Лабух. Ок?

– Почему одна к нему не идешь? Он же твой знакомый.

– Не понимаешь? Слушай, у тебя кроме твоих моделей в мозгах что-нибудь имеется? Ты кино смотришь, новости там… дюдики читаешь?

– Некогда мне у телика торчать.

– Оно и видно, непросвещенный ты человек, – вздохнула с сочувствием Ирэна. – Мы пришли.