Омерта. Книга вторая

Этот блеск полностью повторяет яркость и интенсивность того, что имитируется на внешнем покрытии изделия. Кажется, что и внутри, и снаружи, шкатулка инкрустирована мелкой крошкой сверкающих черных алмазов.

Необычная шкатулка. В нее явно вложено много сил и любви.

Но это точно не то, что я ожидал увидеть.

Это действительно выглядит как красивая и драгоценная игрушка. Что-то типа «яйца Феберже» — уникально, дорого, но по сути — бесполезно.

Хотя Амелия явно не согласиться со мной, потому что я вижу, как в ее расширенных зрачках отражаются слезы. И блестят они куда ярче, чем имитация пепла, оседающего на вулкане и у его подножия.

— Можно взглянуть? — Мия протягивает шкатулку мне и вот я уже ощущаю в ладони приятную тяжесть. Оценивающим взором скольжу по семейной реликвии. — Ручная работа. Твой отец сам ее сделал.

— Да. Для него это было любимое хобби, помимо работы. В выходные он часто пропадал в гараже, и дарил мне много интересных подарков: фарфоровую куклу, например. Машинку, в которой я потом наворачивала круги по внутреннему двору. Эта шкатулка мне была особо дорога, потому что была частью нашего с мамой вечернего ритуала: она пела мне эту колыбельную на ночь, и я всегда так быстро засыпала.

— И она всегда была такой? Внутри? — интересуюсь я, имея в виду сложную внутреннюю конструкцию.

— Да. Просто, я об этом забыла. Я почти всегда только слушала мамину колыбельную и больше внимания обращала на слова песни и мелодию, чем на содержимое шкатулки. Я больше интересовалась куклами, чем вулканами. Помню, что была слегка разочарована, когда увидела внутри шкатулки вулкан. Я ожидала увидеть там принцессу или как минимум, изящную балерину, — вспоминает Мия.

— И сейчас ты разочарована? Я зря нашел ключ?

— Нет, ты что, — Мия забирает из моих рук свою фамильную драгоценность. — Сейчас этой шкатулке нет цены. Несмотря на то, что это «шоу», выдуманное папой, выглядит очень странно.

А вот я чертовски разочарован, но промолчу.

— С чем ты связываешь такую задумку? Ты не выглядишь удивленной. Я имею в виду…почему гора, почему вулкан? Почему именно такую конструкцию твой отец решил встроить в шкатулку?

— Мой отец любил путешествовать, — слегка сдвигая брови к переносице и сосредоточившись на своих воспоминаниях, делится Мия. — Он часто ездил куда-либо по работе, устраивал экспедиции со своей командой. Эту шкатулку он сделал, когда вернулся из очередного затяжного путешествия. Насколько я помню…из Италии. Мне кажется, это Везувий, Киан. Помню, как папа несколько часов рассказывал маме, как они поднимались на действующий вулкан несколько часов. Это было его первое восхождение на высокую гору, и он сказал, что почувствовал себя заново рожденным, когда встретил рассвет на его вершине — пребывая там, высоко-высоко. Балансируя на грани неприкрытой опасности в лице вулкана и настоящей жизни в форме возможности посмотреть на мир сверху.

Хм. Интересно, любопытно. Джеймс Эванс был весьма разносторонним человеком. Мне даже, на мгновение, становится жаль, что я никогда не смогу познакомиться с родителями моей жены. Как и она с моими.

— Когда ты пела, я вспомнил кое о чем, — спешу обрадовать Мию новостью, которая вылетела из моей головы, загруженной совершенно другими вещами. — Ты знаешь, что тебя пригласили на прослушивание? Я забыл сказать, да? — опираясь локтями на барную стойку, наклоняюсь ближе к Амелии, стоящей по ту сторону высокого стола.

— Что? — задыхаясь от шока, произносит она. Ее сладкий рот с пухлыми губками вытягивается в идеальную форму буквы «о» и я стараюсь не думать о том, на чем мы остановились в коридоре.

— Вчера мне позвонил один из кастинг-директоров Бродвейского мюзикла «Волшебник из страны Оз». Если бы это был мюзикл о любви, я бы вряд ли одобрил твое участие в кастинге. Но так как особо близкого партнерства по сценарию не предусмотрено, я решил дать тебе такую возможность. Как и обещал. Тебя пригласили на прослушивание. Завтра. Кроме тебя будет еще две претендентки, но я не сомневаюсь, что у тебя есть все шансы на эту роль, Мия.

— Ты шутишь? — ее белые зубки оставляют глубокий след на нижней губе.

— Нет, Мия. Это не шутка, — мягко заверяю я девушку, и уже через пару секунд, Мия вновь запрыгивает на меня и обнимает так крепко, что мне кажется: жена задушит меня куда раньше премьеры мюзикла, в котором наверняка возьмет главную роль.

Однако, радость моей девочки длиться не так уж долго.

Нас опять резко обрывают на самом интересном. И это все равно, что потянуться к своему любимому блюду и уже представлять, как оно будет таять у тебя во рту, а потому получить удар по протянутой к лакомству ладони.

Мне звонит Риккардо и я знаю, что он не может сейчас звонить просто так, по мелочи. Поэтому, несмотря на надутые губки Амелии, я о второго гудка принимаю вызов, жестом попросив Мию не покрывать меня поцелуями во время серьезного разговора.