Он задыхается, бьется в истерике, умирая от болезненных ощущений. А я не чувствую ничего, кроме того, что делаю так, как требует того мое нутро.
Мия приручила меня, сделала лучше…но свои светлые стороны я хочу проявлять лишь рядом с ней и с Антеем.
Больше и с кем-либо другим — я не могу, не способен.
Случилось так, как случилось.
Моя жизнь — это ад и я не достоин рая. Но рай в лице Амелии Морте нашел меня, и я не хочу его про*бать, потерять, упустить, отдать…
Сопротивлялся Ди Карло недолго.
И когда он рассказывает мне все, что я могу с него взять, я добавляю еще несколько ударов. За грязные слова об Амелии, разумеется. А потом, останавливаю его пытки одним точным выстрелом в зону третьего глаза.
Не отворачиваюсь, когда стреляю.
Девушки вздрагивают.
Визжат в унисон и падают на пол.
Через пять минут, в комнате уже находятся все мои солдаты, в полнейшем молчании зачищающие результат моей вендетты.
Выстрелив в него, я в который раз потерял человечность.
Я осознаю это. Ощущаю, как обугливается большая часть неистово пульсирующего в груди сердца.
Неимоверная боль обжигает легкие, стенки горла покрываются стекловатой.
Мне самому хочется сдохнуть, но при этом я сохраняю внешнее спокойствие, абсолютную холодность и непоколебимость.
Мне плевать, что случится со мной.
Я знаю, что «бумеранг» за нарушение законов Вселенной непременно вернется ко мне. И ударит больнее, уничтожит меня куда более мучительной смертью.
И главное — чтобы в этот момент, Мия и Антей были в безопасности.
Похороны Энтони Морте прошли будто бы без моего участия. Хотя физически я присутствовал на церемонии прощания с «великим и ужасным» доном.
Да вот только никто не скорбел по Энтони, даже родной сын. Естественно, Стефан надел на себя безукоризненно печальную маску, граничащую с холодной сдержанностью будущего отца клана Морте.
Благодаря последней воле Энтони и тому, что половина из солдат и капитанов ненавидели бывшего дона семьи и мечтали о том дне, когда его мощный аркан хоть немного ослабится и даст им дышать полной грудью.
Не факт, что следующий дон не затянет его туже. Но они радовались даже небольшой передышке, которая поможет им залатать их слабые места, и стать менее ведущимися на манипуляции.
Я жив только благодаря этому.
Клан раскололся почти ровно на две части. Половина членов остались верны Стефану, половина — мне. Нетипичная ситуация для семейного конфликта внутри мафии.
С одной стороны, любой из них давно мог бы меня убить, и не был бы осужден другими участниками клана.
С другой стороны — ответив Энтони на показательное унижение моего сына, я продемонстрировал свою силу и несгибаемую волю. Я сделал то, что не смог сделать ни один из них, оказавшись под натиском и шантажом Энтони Морте: поставил дона на место.
И поэтому, каждый из них, чувствует по отношению ко мне сейчас два чувства — уважение и конечно, страх.
Это всегда происходит подсознательно, интуитивно. Клан — это своего рода стая, прайд, объединенный общей территорией и обязанностями. Правилами и отведенными ролями. С какой целью? С целью обзавестись свежей добычей, в данном случае — деньгами. А также, безопасностью. Все члены клана знают, что все это дает не просто саблезубый хищник во главе, но и сильный стратег с устойчивой психикой.
И многие понимают, что психика Стефана Морте оставляет желать лучшего. Он из тех, кто может запустить кухонный нож в глаз своего солдата, пребывая в состоянии гнева. Такое уже случалось.
На все это накладывается то, что все в курсе: именно я обладаю «цветком» или информацией о нем. А значит в моих руках мировая власть, и огромные деньги. В их глазах — я тот, кого стоит держаться и защищать, а не убивать.
Тот, кто подарит им «дивный и новый мир». Но, конечно, как и большинство недалеких членов стада, они ошибаются.
Однако, мне на руку вся эта нетипичная ситуация.
Разберемся в борьбе за роль дона мы немного позже, хотя я уже вижу, как Стефан точит на меня свои зубы. Точит и боится, покрываясь испариной.