Омерта

– Джеймс, что же теперь будет? Как нам уберечь Мию? И нашего малыша? Как спокойно смотреть в будущее? Люди хотят знать, Джеймс… знать, как я исцелилась, – в моем сознании вспыхивает четкая картинка. Я стою на лестнице, прижавшись к стене, за которой находится наша кухня. Изредка выглядываю и вижу взволнованную и тревожную маму. Она пытается готовить ужин, усердно шинкует овощи для рагу на разделочной доске, но каждое её движение кричит мне о внутреннем напряжении и хаосе, что творится у неё в душе.

– И не только те, кто действительно нуждаются в исцелении. Об этом хочет узнать весь мир, – тяжело вздыхает мама, вспоминая тяжелую, смертельную болезнь, которая съедала её несколько лет. Несколько месяцев назад врачи подтвердили, что она полностью здорова сейчас.

Развели руками с недоумевающими лицами и сказали «это необъяснимо, невозможно, но это факт».

– Мое сердце рвется на части, Джеймс. Когда я получаю письма, в которых люди просят меня сказать, что я сделала, как вылечилась, а у меня нет для них ответа, – я выглядываю из-за стены и вижу картину, от которой колко щемит в грудной клетке: папа обнимает мамочку со спины и нежно покрывает её шею поцелуями.

Ощущение безусловной и бесконечной любви, бескрайнего потока теплоты и света разливается и по моему телу, когда я замечаю, что мама перестает резать овощи, и они вместе с папой поглаживают её округлившийся живот. У меня будет братик или сестренка! Наша семья заслужила такой подарок, после столь тяжелого периода.

– Мелоди, весь процесс твоего исцеления ещё не изучен до конца. Пока мы ничем не можем помочь другим, тебе нужно просто принять это и понять, что ты не можешь позаботиться обо всех. Как и я не могу. Ты, Мия, и наш малыш – самое важное и ценное, что есть у меня в жизни. То, о чём ты рассказала сегодня, мне определенно не нравится. За Мией следят. Но это ненадолго. Я уже почти подготовил все для переезда. Мы обязательно уедем отсюда. Далеко. На край света. Как только тебе можно будет летать, – успокаивает маму отец, а я не могу отвести взгляда от его сильной руки, накрывающей мамин живот.

Столько трепета и любви в одном мягком жесте.

– Все будет хорошо.

– Джеймс, а если не будет? – переспрашивает мама. Её губы и пальцы дрожат, в глазах стоят слезы суеверного страха.

– Как не будет, милая? Ты чего? Доверься мне. Просто доверься. Я сделал все, чтобы вылечить тебя. И я сделаю всё, чтобы наша семья была в безопасности.

– И тебе это удалось… и мне очень жаль, что не так просто помочь сотням других людей.