Olvido – Забвение

В эту ночь Милка никак не могла уснуть. Она то ложилась, то вставала и ходила по комнате, прислушиваясь, как безмятежно сопит Ольга, закинув руки за голову. Мила тоже пыталась принять удобное положение, но ей вдруг становилось очень холодно и приходилось сворачиваться калачиком. А потом становилось нестерпимо жарко и приходилось сбрасывать одеяло. Едва наступало успокоение от температурных перепадов, им тут же на смену приходили воспоминания о волках, воющих на луну. То вместо волчьей стаи появлялись мерзкие существа, которые вылезали отовсюду и протягивали к Милке свои щупальца, пытаясь задушить ее, утащить в черную бездну. Она не выдержала и включила свет.

– Милка, у тебя явно что-то не в порядке с психикой, – побурчала проснувшаяся Оля. – Спи с включенным светом. Или возьми анекдоты почитай, если спать не можешь. А я спать могу всегда! Сон – мое любимое состояние, – она повернулась на бок и сладко засопела.

– Мне бы такие железные нервы, – вздохнула Мила и углубилась в чтение, поняв, что уснуть ей сегодня не удастся.

В шесть утра заработала радиоточка. Взволнованным голосом диктор сообщила о страшном наводнении в Северобайкальске. Милка так порывисто вскочила, что уронила стул.

– Что опять? – крикнула проснувшаяся Ольга.

– Оля, – глаза у Милки были такими круглыми, что Оля не на шутку испугалась. – На-вод-не-ни-ееэ там… Ма-моч-ки… – Милка сжала виски руками и запричитала. – Вот с чем были связаны мои ночные страхи. Мои там бьются с рекой, а я никак не могу им помочь. Нет, могу! Я должна поехать домой… – она схватила одежду.

– Напиши заявление декану, а то прогулы поставят, – протягивая ей листок, сказала Оля.

– Олька, милая, сделай все сама, – взмолилась Мила. – Я ничего не соображаю…

– О, тогда мне придется взять тебя под строгий учет и контроль, – решительно проговорила Оля. Усадила Милу на стул. – Слушай меня и не перебивай. У тебя губы белые. Ты на привидение смахивать стала. Я тебя оставить не могу, я с тобой поеду. И не возражать мне!

Мила и не собиралась возражать. Она была рада, что Оля сама предложила ей свою помощь. Она предчувствовала что-то страшное и боялась остаться с этим страхом один на один. Не имела права оставаться с ним…

То, что увидели девушки в Северобайкальске, повергло их в ужас. Даже всегда спокойная Оля плакала, зажав лицо руками. Города, в котором когда-то жила Милка, просто не было. Его разметала Шальная река. Уцелело всего несколько пятиэтажек. Они сиротливыми башенками торчали из воды. Мила побежала в одну из пятиэтажек, чтобы узнать, как дела у тети Тамары. Но ей открыли двери совершенно посторонние люди, сообщив, что Вербицкие здесь больше не живут. Тогда Милка побежала к Гордовым. Но опухший дядя Сергей сообщил, что его неверная супруга уехала неизвестно куда, забрав с собой дочь. Он начал что-то говорить про алименты, которые дочь Зинаида должна ему будет платить, про то, что молодежь совсем перестала уважать старших и еще про что-то. Но Милка стремглав бросилась вниз по лестнице, пытаясь остановить рвущиеся наружу рыдания. Она так резко выскочила из подъезда, что чуть не сбила с ног пожилую даму.

– Ой, простите меня, я не хотела, я не нарочно, – начала оправдываться Мила.

– Я знаю, – улыбнулась дама. – Пойдемте со мной. Пойдемте, Людмила, я вам все расскажу.

– А, кто вы? – удивилась Мила. – Я вас никогда раньше не видела здесь. Я не знаю вас…

– Достаточно того, что я вас хорошо знаю, – дама обняла Милу за плечи. – Вы Людмила Исакова. А вашу подругу зовут Ольга Насонова….

Мила кивнула. Она только сейчас вспомнила про Ольгу и удивилась, что та стоит рядом с ней. Миле казалось, что она участвовала одна во всей этой беготне. А получалось, что верная подруга не отставала от нее ни на шаг. Мила крепко сжала Олину руку в знак признательности. Оля ответила крепким рукопожатием.

– Пойдемте со мной. Я вам все объясню, – подтолкнув девушек вперед, проговорила дама.

– Простите, а как вас зовут, а то как-то неловко получается. Мы не знаем, как к вам обращаться, – смущенно проговорила Оля.

– Мое имя Матрена Власьевна, – пропела дама.

– На-на-на…

– Власьв-на, Власьев-на… – отозвалось эхо.

– Матрена?! – Мила прижала руку ко рту, чтобы скрыть свое удивление. – Но ведь все говорят, что вам лет сто пятьдесят или больше. А вам на вид и шестидесяти-то нет. Как же так?

– Люди любят болтать, как сороки, – снисходительно проговорила Матрена. – Если все сплетни собирать, то можно так запутаться, что не приведи Боже…

– Ой, мне же некогда, мне надо родителей и брата искать, – заволновалась Мила, высвобождаясь из объятий Матрены.

– Не найдешь ты их здесь никогда, – металлическим голосом проговорила Матрена. Мила вздрогнула и внимательно уставилась в черные, как ночь, глаза женщины. – Только я одна правду знаю, – сказала и пошла прочь.

Девушки переглянулись и рванулись вслед за удаляющейся фигурой. Матрена быстро шла вперед, не обращая на них внимания. Только возле ветхой избушки, которая чудом уцелела во время разгула стихии, она остановилась и властно скомандовала:

– Ноги хорошенько вытирайте.