Олимп

– Послушайте… предлагаю обсудить это потом. А сейчас мы все утомились. Некоторые всю ночь не смыкали глаз. Многие даже не ели с тех пор, как началась заварушка. Стоман, Кэл, Боман, Элле, Анна и Уру приготовили кучу снеди на завтрак. Те, кому пора вставать на караул, сначала ваша очередь. И не жалейте кофе, пейте больше. Остальным тоже не помешает подкрепиться и немного прикорнуть. Реман просил напомнить, что в десять утра будет литьё. В три пополудни встречаемся в бывшей бальной зале, устроим собрание всех членов общины.

Люди ещё потолпились, приглушённо переговариваясь между собой, но всё-таки разошлись – кто на завтрак, а кто по делам.

Харман заторопился в лазарет, на ходу подмигнув Аде и Даэману. Кузен с кузиной подождали, когда разбредутся остальные, и тронулись вслед за ним.

Хозяйка Ардис-холла тайком потолковала с Томом и Сирис – добровольными медработниками, которые оказывали раненым первую помощь, а также ночь напролёт приглядывали за Никем. Ада отправила их на завтрак в общую столовую, и в лазарете остались пятеро. Ханна неотлучно сидела у постели потерявшего сознание больного, Даэман и супруги стояли рядом.

– Как в старые денёчки, – произнёс девяностодевятилетний мужчина, намекая на время девятимесячной давности, когда вся пятёрка странствовала заодно, ещё в компании Сейви.

– Только вот Одиссей умирает, – без выражения сказала Ханна, сжимая руку древнего грека в своей, так что переплетённые пальцы обоих побелели от напряжения.

Харман приблизился и посмотрел на бесчувственное тело. Наложенные час назад повязки насквозь пропитались кровью. Под сомкнутыми веками – никакого движения. Бледные, как и кончики пальцев, губы слегка раскрылись, из них вырывалось такое неглубокое, такое прерывистое, такое неверное дыхание.

– Я думаю забрать его на Мачу-Пикчу, к Золотым Воротам, – промолвил муж Ады.

Всё изумлённо уставились на него.

– Хочешь сказать, когда он… умрёт? – пересилила себя Ханна. – Чтобы там похоронить?

– Нет. Сейчас. И чтобы спасти.

Пальцы жены пребольно впились в руку мужчине, он едва не вскрикнул от неожиданности.

– О чём ты? – Большие настойчивые глаза требовали ответа.

– Помните, что сказал Никто Петиру вчера вечером у стены, прежде чем потерял сознание? По-моему, он просил доставить себя в саркофаг на Мачу-Пикчу.

– Что ещё за саркофаг? – не понял Даэман. – Я видел только гробы из хрусталя.

– Криотемпоральные колыбели, – поправила Ханна, старательно выговаривая по слогам. – Точно, были такие. Сейви про них рассказывала. Она и сама провела там несколько столетий и там же нашла спящего Одиссея за три недели до нашей первой встречи.

– Да, но старуха редко баловала нас правдой, – возразил Харман. – Может, и вообще никогда. Грек признавался, что знает её много дольше. Как же, ведь они на пару распространяли на Земле туринские пелены, мода на которые появилась одиннадцать лет назад.

Ада нащупала в кармане расшитую ткань с микросхемой, оставленную для неё Даэманом.

– Вот и Просперо… там, наверху… намекал, – продолжал девяностодевятилетний, – что мы, дескать, не готовы понять всего насчёт Одиссея. Да и сам бородач, перебрав за ужином сладкого вина, всё время болтал о некой колыбели, шутил, что хорошо бы туда вернуться.

– Может, он имел в виду хрустальные гробы… э-э-э… саркофаги? – предположила Ада.

– Не думаю. – Харман принялся расхаживать взад и вперёд между пустыми койками. Все прочие жертвы минувшего сражения предпочли выздоравливать в собственных комнатах особняка или в наружных казармах, и только Никто долежал до утра. – Чует моё сердце: там, у Золотых Ворот, спрятано что-нибудь вроде целительной колыбели.

– Зелёные черви, – прошептал Даэман, и его лицо, белое точно мел, побледнело ещё сильнее.

Ошеломлённая Ханна даже выпустила руку любимого. Видимо, клетки её тела сохранили остаточную память о пребывании в лазарете Просперо на орбитальном острове, пусть даже разум отрёкся от неприятного бремени.

– Сомневаюсь, – поспешил возразить Харман. – Мы ведь не обнаружили там ничего похожего на целебные баки небесного лазарета. Ни зелёных червей за стеклом, ни оранжевой жидкости. Надо полагать, колыбель укрыта где-то ещё.

– Так это всего лишь догадки, – равнодушно, чуть ли не грубо вставила Ада.

– Ну да. Всего лишь догадки. – Мужчина устало потёр щёку. – Но что-то мне подсказывает: если Никто… э-э-э… Одиссей… не скончается по дороге, у нас появится надежда спасти ему жизнь.

– Это невозможно, – отрезала хозяйка Ардис-холла.

– Почему нет?

– Потому что соньер нужен здесь. Без него не отбиться от войниксов, если твари нагрянут ночью. Вернее, когда нагрянут.

– Да ведь я обернусь дотемна, – заверил её супруг.

– Как это? – Ханна даже вскочила. – Я же была тогда с вами и Сейви. До Золотых Ворот добираться не меньше дня!

– Можно и побыстрее, – загадочно произнёс Харман. – Старуха нарочно включила самую тихую скорость, чтобы нас не пугать.

– И насколько быстрее? – осведомился Даэман. Муж Ады замялся.

– Ну… намного. Соньер утверждает, что способен достичь Золотых Ворот Мачу-Пикчу за тридцать восемь минут.