Олимп

– Подождём, – говорит быстроногий, убирая клинок за пояс, а щит за спину.

– Это не надолго, – отзывается бог-калека.

В зловонном воздухе опять возникают огненные круги. Гигантские колесницы возвращаются сотнями. Нет, тысячами. Они везут огромных монстров – как человекообразных, так и не слишком.

– ВЗИРАЙ ЖЕ! – изрекает Демогоргон.

– Да уж постараюсь, – ворчит мужеубийца. Он уже овладел собой и прикрылся огромным красивым щитом. А колесницы титанов всё прибывают.

72

К тому времени, когда Харман проснулся, Мойры уже рядом не было. День выдался стылый, пасмурный, и дождь лил как из ведра. Атлантика по-прежнему клокотала, швыряя к небу пригоршни белой пены, однако сегодняшние волны не шли ни в какое сравнение с теми яростными водяными валами, что вздымались ночью, при отблесках молний. Мужчина плохо выспался: его терзали зловещие, прерывистые кошмары.

Поднявшись, путник свернул тончайший спальный мешок и сунул его в рюкзак: высохнет сам, по дороге. Одежду доставать не стал, а лишь натянул поверх термокожи носки и обулся.

Ночью, перед грозой, Харман и Мойра успели погреться у костра. Естественно, без венских сосисок и маршмаллоу, о которых мужчина знал только из библиотеки Таджа. Вместо них супруг Ады без аппетита прожевал половину съедобной плитки и запил её водой, сидя у мерцающего пламени.

Теперь же вымокшая зола смотрелась бледно-серым пятном среди грязного месива, в которое превратилось дно Атлантической Бреши между камнем и кораллами. Харман поймал себя на том, что бессмысленно бродит вокруг останков костра, выискивая какой-нибудь знак, оставленный Мойрой… быть может, записку.

Но так ничего и не обнаружил.

Тогда он поправил рюкзак на спине, опустил капюшон термокожи, вытер капли с защитных очков и потрусил на запад.

День поднимался на смену утру, однако светлее не становилось – наоборот, небеса, помрачнев, сильнее разразились ливнем; отвесные стены водяного коридора словно выросли и производили надушу ещё более гнетущее впечатление. Не обращая внимания на оптический обман, благодаря которому казалось, будто не дно уходит всё глубже, а сам океан вздымается навстречу небесному куполу, Харман продолжал свой путь по дорогам, прорезанным сквозь чёрные скалы, по узким и скользким мосткам без перил, перекинувшимся над бездонными ущельями. Время от времени он взбирался по крутым утёсам, и хотя в таких местах незыблемые водяные твердыни казались гораздо ниже (около двух сотен футов, прикинул мужчина), трудный подъём был утомителен и усиливал клаустрофобию, ибо наступавшие с обеих сторон скалы заметно сужали свободное пространство.

К полудню, приближение которого путнику подсказала внутренняя функция, поскольку солнце до сих пор не показывалось, а дождь хлестал так исступленно, что Харман подумывал закрыть рот и нос дыхательной маской, подводные скалы закончились и дорога снова стала прямой как стрела. Хмурое настроение мужчины слегка рассеялось, но лишь на короткое время.

Теперь он радовался, когда попадал на каменистые или коралловые участки тропы, потому что привычный слежавшийся грунт за ночь размяк и хлюпал под ногами грязной жижей. Наконец мужчина устал шагать – здесь, к югу от Англии, день понемногу клонился к вечеру – и, присев на валун, торчащий из северной части океана сквозь невидимую силовую преграду, принялся жевать съедобную плитку, потягивая прохладную воду из трубки гидратора.

Эти ужасные плитки – по одной в стуки – не утоляли голода и вдобавок имели привкус опилок. К тому же их оставалось только четыре. И на что рассчитывали Просперо с Мойрой, посылая человека в это долгое странствие? Впереди ещё семьдесят или восемьдесят суток пешего перехода. А вдруг ружьё возьмёт и не сработает под водой? Но, допустим, Харман сумеет убить большую рыбу – сможет ли он протащить её сквозь защитное поле? Сушёные водоросли и деревянные обломки всё реже встречались вдали от берега. На чём же готовить воображаемую добычу? Правда, в рюкзаке лежала зажигалка – часть многофункционального инструмента, включавшего в себя вилку, ложку и выкидной нож, а также металлическая миска, легко превращавшаяся в кастрюлю, если дотронуться до неё в нужных местах. Однако тратить каждый день по нескольку драгоценных часов на рыбалку…

Примерно в полумиле к западу мужчина заметил огромный утёс или коралловый риф, торчащий из северной стены Атлантики перед очередной глубокой трещиной на дне, но только странной формы, без обычной прорезанной посередине тропы. Наклонная скала уходила в песок и суглинок Бреши, была закруглённее и глаже зубчатых образований из вулканического базальта.

Харман уже выяснил, как нужно активировать увеличительные и телескопические функции в линзах очков термокостюма, и сейчас решил прибегнуть к их помощи.

Мнимый валун оказался вовсе не валуном, а гигантским творением рук человеческих, которое зарылось дельфиньим носом в грязь. Расширяясь кверху подобно женским бёдрам, скомканные балки из обнажённого металла уходили в силовое поле.