Олег Меньшиков

Мирное бытие Головиных-Котовых взорвано: Митя это прекрасно понимает. Теперь он может сбросить шляпу с космами, швырнуть ее в угол, сорвать очки и лихо исполнить на рояле свой выходной марш.

Меньшикову близко такое вступление в картину, в роль. Его устраивают розыгрыш, маска, за которыми он прячется. Не исключено, что есть в этом нечто от характера самого актера, в котором с годами все меньше и меньше желания, охоты приподымать завесу над истинными мыслями и чувствами. Какими-то фрагментами он будто проецирует себя личностно, а если вглядеться - то и сжигающий его огонь, что укрыт за плотными стенами вежливого, чисто внешнего внимания к окружающим. В "Утомленных солнцем" прелюдия роли дала ему в этом плане максимальное пространство.

Вышвырнув, выговорив, бросив в лицо давно припрятанное, он завершает все блистательным туше, чем словно окончательно признается в том, что - да, это он, Митя, вернулся к ним.

Потом Митя позволит себе лирическую паузу: пусть напуганные и удивленные, встрепенувшиеся и вздрогнувшие немного придут в себя. Но только немного... Покоя в этом доме больше не будет. Как не будет прежней полноты в единении гостя с хозяевами. Рубеж останется между ними, даже самыми наивными и доброжелательными, верящими каждому его слову и искренне радующимися возвращению "их" Мити. Все-таки свой, "бывший" как они...

Читая мемуары княжны Екатерины Александровны Мещерской "Конец Шехерезады", я натолкнулась в них на редкостно глубокое и точное определение понятия "бывшие", которое мне знакомо с детства, впервые услышала я это слово из уст моих стареньких бабушек, таковыми себя почитающих.

Екатерина Александровна Мещерская пишет:

"- Мама,- спросила я, - что это за унизительное слово - "бывший"?

- Это мудрое слово,- напомнила она,- это означает: они были, эти люди, а теперь их не стало. Это словно опавшая листва. Теперь надо родиться вновь для того, чтобы жить, а это очень трудно"52.

Но опавшая листва, и упав на землю, иссыхая, все еще долго сохраняет свои удивительные краски, свое золото и багрянец... Хранит свой дивный аромат, напоминая о недавней нежности лета, о солнце и высоком синем небе. Так и Головины, все еще не расставшиеся (и никогда они не смогут расстаться!) с тем, что заложено в них многими поколениями, что вошло в их кровь и плоть с веками, окрашенное дорогой памятью мысли и сердца... Все продолжается в Марусе, в маленькой Наде... Митя входит в их ауру, легко ей соответствуя. Одновременно еще острее ощущая свою отторженность от людей, сумевших сберечь главное в себе.

Михалкова упрекали и за то, что он якобы идеализировал эпоху, в которой живут герои "Утомленных солнцем", представив на экране людей, живущих как бы вне трагической атмосферы 1936 года, что далеко не так. Во-первых, не стоит забывать о том, как начинается картина: Домом на Набережной, разговором Мити, игрой с револьвером... И позже такие моменты возникнут в репликах дяди Маруси, ученого-юриста Всеволода Константиновича Головина (Вячеслав Тихонов), несмотря ни на что не могущего удержаться от иронических замечаний в адрес родственника-большевика товарища Котова. Его станет опасливо останавливать мать Маруси - женщины всегда осторожнее в таких случаях. Но даже в том, как вздрагивает, в общем, беспечная мадам Головина, чувствуется, что за подобные откровения можно и жизнью расплатиться... Или лагерем... Видимо, немало друзей Головиных уже познали это на себе. И вообще, если бы не брак Маруси с комдивом, кто знает, что было бы с Головиными? Вряд ли бы простили им происхождение, былые связи и т. п. Сослали бы куда-нибудь - на всякий случай, как сослали на Соловки моего деда и его родственников, без суда и следствия...

Понятно, что люди живут, страшась, умалчивая, постоянно остерегаясь. Оглядываясь вокруг... Но в то же время любят, страдают, женятся, выходят замуж, рожают детей... Плачут, смеются, надеются, строят планы - потому что они живы... Михалков очень внимателен к этой стороне бытия, понимая, что в любой, почти любой ситуации жизнь продолжается и будет продолжаться на нашей грешной земле. Это не идеализация эпохи - это нормальный взгляд человека, осознающего, что даже на самом горьком дне есть своя радость, по крайней мере оттого, что ты еще жив, потому что жизнь - великий Дар. Несмотря ни на что...

Так течет утро на даче Головиных. Мягкое, теплое утро, начинающее движение героев картины к трагической развязке, неумолимой, подобно появлению Мити среди них. Часы той, мирной жизни уже на излете. Пока об этом знает только посланец НКВД Дмитрий Андреевич - но тем благороднее он хочет сейчас выглядеть. Теперь он в новой роли - блудного сына, переступившего родной порог. Только Котова он не сможет обмануть. Да и не хочет его обманывать: Митя посылает ему редкие взгляды, отличные от тех, с которыми он обращается к остальным. В них - непримиримость. С Котовым играть он не собирается, сегодня командует парадом он, Дмитрий Андреевич...