Читаем Олег Борисов полностью

Выступили все молодые коллеги Олега, осудили его: оставил, дескать, театр в тяжелом положении, поскольку надо отменять два спектакля (а если артист болен — спектакли будто бы не отменяют?). Кто-то предложил отобрать у Борисова квартиру, к которой театр имел минимальное отношение. Единодушно (кроме Роговцевой) решили написать гневное письмо в «Советскую культуру», составили его текст — с формулировками «зазнавшийся артист», «уволили из театра»…

«Естественно, в этом театре было еще поколение, которое работало с папой, — рассказывает Алла Романовна. — Поведал мне обо всем Евгений Яковлевич Балиев — он был секретарем партийной организации, когда папа директорствовал. Балиев мне позвонил и все по порядку рассказал. Все абсолютно. Кто был, что говорил — полную стенограмму всего, что произошло».

О происходившем в театре Алла выслушивала в течение десяти дней, пока Олега не было в Киеве. Телефонная связь с заграницей отсутствовала. Когда Олег вернулся, узнал о приказе, об увольнении, собраниях, письме в газету и согласился с Аллой в том, что в Театре им. Леси Украинки ему больше делать нечего.

История дошла до Министерства культуры Украины. Оно отменило театральный приказ об увольнении. Олега принялись уговаривать вернуться в театр. Он — ни в какую. В это время Борисову вместе с его приятелем Артуром Войтецким было предложено закончить съемки фильма «Стежки-дорожки», так как на студии отстранили режиссера, который начинал эту ленту, а Олег в картине снимался. В декабре он приступил к съемкам, написав в театр заявление о предоставлении ему творческого отпуска. На сезон. С тем, что он будет продолжать играть два спектакля, в которых у него не было замены, — «Океан» и «Комедия ошибок». И Борисов играл эти два спектакля и снимал фильм. В театр, кроме обусловленных афишей вечеров, не ходил. Ничего не репетировал. Когда Олега вызвали к министру, он в качестве компенсации за причиненный ущерб не попросил даже, а — потребовал удовлетворить его заявление о творческом отпуске. Для того времени — дерзость!

Борисов полагал, что за год все само утрясется. Утряслось так, что он снял картину (первая и последняя его режиссерская работа), получил справку о том, что он «с 12.12.62 по 16.12.63 работал на Киностудии им. А. П. Довженко в качестве режиссера-постановщика ленты „Стежки-дорожки“», и уехал из Киева. В Москву. К режиссеру Борису Равенских.

Ольга Сумская, проработавшая в Театре им. Леси Украинки 18 лет и вынужденная из него — уже в новейшие времена — уйти, говорила: «Есть часть людей в труппе, которые с трудом переносят успех коллег в других сферах: в кино, на телевидении, эстраде… Стадия раздражения переходит в доносы руководству. Хотя считаю, что под востребованных и популярных артистов рабочий график нужно делать более гибким, а не выживать таких актеров».

Зависть — чувство скрытое. Оно висело в воздухе, и Борисов подозревал о его существовании. Ему вменяли — брак по расчету: можно подумать, будто бывший директор Театра русской драмы им. Леси Украинки, ставший его тестем, будет за него играть на сцене, в кино, блистать — если заглянуть в будущее — в БДТ, МХАТе, в «Павле I», в фильмах «на века».

Поездка Борисова в Польшу стала лишь поводом для того, чтобы убрать его из театра. «Зайцы» окончательно добили ревнивую и завистливую часть труппы. И — дирекцию театра, уже поднаторевшую в деятельности по избавлению от неугодных артистов.

Именно после «Зайцев» Борисову не давали ролей в новых спектаклях, демонстративно не взяли его в Москву на Декаду украинского искусства. Ждали повода. И — дождались. Но это в Театре им. Леси Украинки было не впервые.

Если бы Кирилл Лавров, секретарь комсомольской организации театра, не уехал к тому времени из Киева в Ленинград, то непременно бы «высек» Борисова. Еще в 1953 году он жестко «прошелся» в популярной киевской «Вечерке» по молодой актрисе Галине Турицыной, «зазнавшейся», не сумевшей, по словам комсомольского секретаря, «трезво оценить свой успех» в спектакле «Каменный властелин» и «противопоставившей себя коллективу». В статье под названием «Некоторые вопросы творческого воспитания театральной молодежи» 28-летний Лавров, не имеющий специального актерского образования, служивший к тому времени в театре всего четвертый год, писал: «Пробы актера не должны производиться на основных образах той или иной пьесы. Для этой цели могут служить эпизодические персонажи, встречающиеся почти в каждом произведении».

Успех ленты «За двумя зайцами!» был бурным, наверное, в большей степени, чем картина того заслуживала. Афиши по городу: Голохвостый с тросточкой, без тросточки… Песня «Моя мама серце добре має…» исполнялась «на замовлення радиослухачив» (по просьбам радиослушателей).

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное