Олег Борисов

Потом все выяснилось. Оказывается, Надежда Андреевна настояла на том, чтобы Олег снова приехал в Москву и обо всем рассказал, что это означает (у него и денег-то на билеты туда и обратно не было: что-то продал, чтобы съездить), и там ему выговорила: «Куда ты полез? Мы — простые люди, а они…» Она была абсолютной коммунисткой. Шепотом разговаривала, боялась всего на свете.

В дни той ссоры Олег вел себя, случалось, по-мальчишески. Приходил в гости в квартиру к балеринам и, подгадывая к времени возвращения Аллы домой, садился на подоконник — так, чтобы она его видела. Алла переживала, могла и поплакать, а когда потом, после «мира», рассказывала об этом Олегу, оба понимали, что всё в их отношениях — серьезно. И принимались обсуждать самый главный для них в тот момент вопрос: когда лучше пожениться?

Заявление в загс Алла и Олег подали в конце сентября 1953 года. В конце декабря забрали паспорта. Свадьбу решили устроить 3 февраля — после экзаменов в университете. В тот день в загсе на улице Ленина им выдали свидетельство о браке со ссылкой на запись актов гражданского состояния за номером 201.

После загса Олег поспешил на репетицию, а вечером — на квартиру Латынских. В огромной комнате был накрыт длинный стол. Собралось море народу — родственники, друзья, театральные люди во главе с Константином Павловичем Хохловым, который принес огромную корзину белой сирени.

Олег подарил невесте отрез красной ткани. Алла спросила: «Почему красная? Нужна ведь белая…» — «Зато какая красивая!» — отвечал Олег. Потом она сшила из подаренной ткани красное платье, и оно стало одним из самых любимых…

Из Москвы приехала Надежда Андреевна. От увиденной квартиры она обомлела. Кухня в ней была больше, чем ее единственная комнатка в домике в Новобратцеве. Надежда Андреевна понимала, что Олегу здесь хорошо и что все это — прочно. Она сшила Алле свадебное платье. Белое, недлинное. Такое, чтобы она могла его носить и повседневно. Алле оно очень нравилось. Жених был одет скромно — в свой любимый серый костюм.

Со свадебного вечера Олег остался жить у Латынских.

Учившийся с Аллой на журфаке сын украинского поэта Владимира Сосюры — Владимир, секретарь комсомольской организации факультета, сигнализировал ректору университета о том, что студентка Борисова носит обручальное кольцо. Аллу вызвали к ректору, который хотел было прочитать ей лекцию о необходимой для комсомолки скромности, но, услышав вопрос: «А ваша жена не носит кольцо?», аудиенцию прекратил.

На пятом курсе занятий обычно не бывает, студенты занимаются подготовкой дипломной работы. Алла не без умысла выбрала для преддипломной практики редакцию запорожской газеты: в Запорожье были запланированы гастроли театра. Там молодожены, можно сказать, провели медовый месяц.

К моменту гастролей практика Аллы в местной газете закончилась. Они с Олегом расположились в самом центре, в огромной квартире директора запорожского театра, хорошего знакомого Романа Степановича. Запорожский театр уехал куда-то на гастроли, предоставив сцену киевским артистам, а директор разрешил пожить у себя молодым Борисовым.

«Так что с ребенком у нас, — рассказывает Алла Романовна, — все было продумано. Для его рождения выбрали месяц. Хороший, как нам казалось, — апрель. Ленин родился. Только забыли, что в апреле почти всегда — пост. Хотя и бывала я в церкви, особенно перед экзаменами, а житейского соображения никакого не было».

Когда стало ясно, что Алла беременна, Олег сразу стал называть ребенка Юркой. Прикладывал ухо к животу Аллы, прислушивался и спрашивал: «Как там наш Юрка?» Алла хотела девочку. Называла ее Ярославой. Борисовы познакомились тогда с высокой, красивой чешской девушкой, которую звали Ярослава, и Алле понравилось это имя.

Родился мальчик. Роды оказались тяжелыми.

«У меня, — рассказывает Алла Романовна, — была родовая эклампсия. Слава богу, дежурила соседка наша, которая жила в доме рядом с нами. Эклампсия сродни эпилепсии. После этого человек может проснуться слепым, может умереть до этого или после этого, стать слепым. До трех часов ночи я все помню. В восемь утра я проснулась. Бирочка на запястье — сын! Юрочку соседка наша вытащила щипцами. Может быть, и диабет отсюда. Берут же за головку… Поди знай, что да как. Я проснулась, вокруг меня стоят люди: доктор, врачи, среди которых — молодой человек по имени Игорь, с которым я когда-то была в пионерском лагере и который окончил мединститут, моя воспитательница из детского сада… И все подходили и спрашивали: ты меня узнаешь? Боялись, оказывается, что я могла полностью потерять память или вообще не проснуться.

Юрочку мне показали только на третий день. Олегу — в первый же день, в окно. Добрейшая медсестра Мария Ивановна, замечательная женщина. Весил Юра почти четыре килограмма — большой вес плохо для детей, он располагает к диабету. Из больницы я вышла через неделю».