Олдорандо (СИ)

   -- Надеюсь, ты слышал о Наабе Безумном? -- с сомнением задал он новый вопрос. -- А знаешь ли ты, что на днях арестовали ещё одного лжепророка? Жажда власти заставляет дураков лгать. Твоё обучение ещё не закончено, Юли, в голове у тебя винигрет, а для обвинения в ереси достаточно и одной ошибки! Стоит ли так лгать, чтобы быть казненным за своё лживое рвение?

   Юли гулко ударил себя кулаком в грудь.

   -- То, что я чувствую внутри себя, не ложь, отец!

   -- Это не так просто, -- осторожно сказал священник. -- Всё это не так просто, уж поверь мне. Наши чувства -- самые опасные лгуны.

   -- Нет, это очень просто, и сейчас мне станет очень легко! -- воскликнул Юли. И он упал к ногам священника, плача от радости. Однако, даже это не вполне убедило многое повидавшего старика.

   -- Ничто в нашем мире не может быть просто, -- пробормотал он, и Юли поднял к нему заплаканное лицо. -- Особенно вера. Уж я-то знаю это.

   -- Я обязан тебе своей душой, святой отец, -- сказал юноша и в его глазах был огонь. -- Я всем обязан тебе. Помоги мне. Я хочу быть священником, как и ты.

   От столь неожиданной новости Сатаал смягчился.

   -- Возможно, Акха наконец решил наградить меня за мои труды и благочестие, -- смущенно пробормотал он. -- Пусть ты только дикарь, но твоя душа чиста и открыта. Панновал нуждается в таких, как ты. Я подам прошение кардиналу нашей гильдии и попрошу его рассмотреть твоё дело. Больше я ничего не могу обещать.

   Юли вновь упал к ногам Сатаала, рыдая от охватившей его безумной радости.

* * *

   В течение следующих нескольких дней, пока его просьбу рассматривали официальные инстанции, Юли неприкаянно и неустанно бродил по темному лабиринту пустынных переходов за пределами города. Но он уже не чувствовал себя заключенным, брошенным во мрак подземной темницы. Он находился в благословенном месте, где каждый человек, даже самый ничтожный, был защищен от беспощадных стихий, которые делали дикарями всех, кто жил под открытым небом. Он понял, какое это блаженство -- жить в теплом полумраке, без постоянных набегов фагоров, без голода, без леденящего дыхания ветра...

   В эти дни он понял, как прекрасен был Панновал со всеми своими подземными сооружениями и ему открылась красота архитектуры. Многие тысячи лет сотни поколений художников украшали стены пещер своими рисунками, резьбой по камню. Целые скалы были покрыты росписью, причем каждое изображение повествовало о жизни Акха и тех битвах, в которых он принимал участие, а также о грядущих сражениях, которые он будет давать, когда достаточное количество людей поверит в его силу и он сможет, наконец, покончить с Вутрой и небесными часовыми. Там, где картины скрывались под копотью, поверх них немедленно писались новые. Гильдия художников постоянно была за работой, часто они творили с опасностью для жизни, взгромоздившись на наспех сколоченные леса, которые, подобно скелету какого-то мифического длинношеего животного, прижимались к стенам или поднимались вверх, к самым сводам пещер. Картины их были красивы, но Юли показалась диковатой их тщетная работа -- всё равно, вскоре свежевыписанную картину тоже покроет копоть и всё придется начинать сначала...

   -- Что с тобой случилось, Юли? -- наконец спросил Киале. -- Ты не замечаешь ничего вокруг.

   Юли улыбнулся.

   -- Я собираюсь стать священником, -- без колебаний ответил он. -- Я так решил.

   Киале нахмурился.

   -- Это достойное желание. Но они не позволят стать священником тебе, человеку со стороны. Ты же не прошел ещё даже начального обучения!

   -- Мой наставник обратился по этому поводу к властям. И сказал, что ответ будет благосклонным. Ведь в законе не сказано, кто может, а кто не может быть священником. Скорее всего, мне предложат испытание, и если я пройду его, то буду принят.

   Киале задумчиво потрогал себя за нос. На его длинном лице отразились противоречивые чувства. Большие глаза Юли прекрасно привыкли к вечному полумраку и теперь он мог теперь замечать любые мимолетные изменения лица своего патрона... вот только он не мог их понять. Когда Киале, не говоря ни слова, шагнул вглубь своей лавки, Юли так же молча последовал за ним.

   Внутри Киале положил руку на плечо юноши.

   -- Послушай, я совсем не разбираюсь в таких вещах, но если ты НЕ пройдешь испытания, ты будешь мертв -- об этом тебе, конечно, не сказали. А ты хороший парень, Юли. Горячий, но хороший. Я даже думал, что ты заменишь мне Усилка. Наверное поэтому я... но я не хочу говорить об этом.

   Он помолчал.