Оладья гнева

– Нет.

Я рассказала о долговом поручительстве и о том, что я отвезла его шерифу.

Юрист кивнул:

– Это было правильное решение, уверен. Что касается взыскания долга, то я займусь этим в ближайшее время.

– А вас не удивляет, что Джимми не упоминал об этом долге?

– На самом деле нет. Джимми был очень независимым человеком. Он иногда сам занимался такими вещами.

То есть велика вероятность, что больше об этом долге никто не знал. Убив Джимми и уничтожив расписку, Джона избавился бы ото всех доказательств, что брал деньги в долг, и с него взятки гладки.

Я сказала мистеру Огилви, что не собираюсь продавать ни дом, ни закусочную, но более конкретных планов у меня пока не было. Он попросил сообщить ему, когда я приму какое-то решение. Я заверила, что так и сделаю. Поблагодарив его за помощь, я вышла из кабинета и остановилась в приемной, чтобы поболтать с Лизой.

– Как дела у Карлоса? – спросила я.

Она улыбнулась с явным облегчением:

– Намного лучше. Он вышел из больницы и согласился пройти лечение.

– Рада слышать.

Улыбка ее немного померкла.

– Надеюсь, он выкарабкается.

– Я тоже.

Меня отвлекло какое-то движение за большим окном. Я обернулась, чтобы посмотреть.

– Странная парочка, – сказала Лиза, проследив за моим взглядом.

Майкл Даунз выгружал ящик с инструментами из багажника своего черного грузовика, припаркованного рядом с офисом мистера Огилви. С пассажирского места из машины вылезла кудрявая Ида Уинклер.

– Да уж, – сказала я, все еще глядя на Майкла и Иду. – Никогда бы не подумала, что они общаются.

– Они родственники, – сказала Лиза.

Я вскинула брови:

– Серьезно?

– Майкл – племянник Иды.

– Ясно.

Майкл сказал несколько слов Иде, и они разошлись. За секунду до того, как Ида исчезла из моего поля зрения, я заметила зеленую вспышку у нее на шее. На ней был шарф с зелеными перьями.

Сердце у меня учащенно забилось. Я спешно попрощалась с Лизой и вылетела из офиса. Выйдя на улицу, я оглядела улицу в поисках Иды и Майкла, но никого из них не увидела.

Хотя я и так поняла, что увидела. На шарфе у Иды были точно такие же перья, как те, что я нашла на мысе Майлера, в нескольких шагах от тела Джимми.

Я продолжала обдумывать увиденное, пока шла к своей машине, совсем не замечая дождь, обрушивающийся на мою голову.

Ида убила Джимми, а потом зачем-то залезла на наш участок? Неужели ее видел Майкл прячущейся в деревьях?

Если так, то становилось понятно, почему Майкл соврал, что не разглядел человека, бросившегося от него наутек прошлым вечером. Я думала, он выгораживает Дэрила, но оказывается, он не хотел выдывать свою тетю.

Но даже если Ида убила Джимми, не могу понять, зачем ей возвращаться на место преступления? Возможно, это именно она стоит за недавними кражами в нескольких местных домах? В конце концов, опыт у нее имелся. А может, она хотела забрать украденные картины из мастерской.

Я дошла до своей машины и остановилась, подумав, не стоит ли мне позвонить Рэю и рассказать о своих подозрениях в отношении Иды Уинклер. Никаких веских доказательств у меня не было, но, может, Рэй сможет их найти.

Перо.

Я поймала его и сунула в карман. Оно, наверное, все еще там. Сегодня на мне были другие джинсы, но те я еще не стирала. Не знаю, заинтересует ли Рэя перо и считается ли такое доказательством, но мало ли. Особенно если полиция проведет официальную экспертизу.

Я вытащила телефон из сумки и посмотрела на время. Скоро уже вечер, но я решила, что у меня еще есть время пойти домой и поискать то зеленое перо, прежде чем звонить Рэю. Я уже собиралась открыть машину, как вдруг заметила ту самую антикварную лавку через дорогу. У меня так и не нашлось времени, чтобы зайти и рассмотреть понравившееся мне зеркало.

Я немного поколебалась, поскольку собиралась ехать домой и искать перо, но решила, что, по крайней мере, успею заскочить в магазин и быстро взгляну на зеркало. Оставив машину, я бросилась через улицу, лавируя между лужами.

Я открыла дверь магазина, у меня над головой звякнул колокольчик, а нос учуял запах дерева, старой кожи и пыли. Я остановилась у двери, глаза мои скользнули по ряду виниловых пластинок, стеклянной шкатулке, полной старинных украшений, и двум креслам 1950-х годов. Наконец я увидела зеркало, которое заинтересовало меня пару дней назад.

Низкие отзвуки голосов доносились через полуприкрытую дверь задней комнаты. Больше в магазине, кажется, никого не было. Я подошла к овальному зеркалу в полный рост. Вблизи оно показалось мне даже интересней, чем издалека. У зеркала были симпатичные завитки, и стояло оно на изогнутых ножках. Было несколько царапин и сколов, но в остальном – в прекрасном состоянии. В этом никаких сомнений. И я влюбилась в это зеркало.

Ценник висел на веревочке, закрепленной на одном из свитков наверху рамы. Перевернув его, я увидела цену и поморщилась.

«Получив наследство, я смогу позволить себе это зеркало», – сказала я сама себе.

Как бы мне ни хотелось купить его прямо сейчас, я решила подождать, когда не буду так спешить домой. Но прежде чем я успела повернуться к двери, из задней комнаты вышел невысокий лысеющий мужчина.