Октябрь, который ноябрь

Оставив бойцов загружать взрывчатку на подогнанную машину, шпионки и сынуля с сумкой инструментов, пошли внутрь. В Смольном намечался некоторый сдвиг в сторону упорядоченности и наведения дисциплины, чему немало посодействовали усилия руководителя «Общего орготдела», настоявшего на незамедлительном назначении на должность ответственного коменданта некоего товарища Малькова^[25]. На пропускном посту порывов стребовать документы и позубоскалить больше не наблюдалось, наоборот, часовые пытались сделать винтовками «на караул», держа равнение на несравненную тов. Островитянскую. Надо думать, слух о благополучном разминировании Смольного уже прокатился по штабу, и слава, как обычно, настигла самую причастную и героическую личность.

Демократичная начальница «Общего орготдела» миролюбиво пригрозила часовым в смысле «вы эти старорежимные ухватки бросьте!», и шпионки прошли к лестнице.

— Засаду в подвале, как я понимаю, оставлять бессмысленно, — проворчала Катрин. — Уж полгорода знает, что «обошлось».

— Люди у нас есть, оставим засаду, чего не оставить, — пробормотала товарищ оборотень. — Кстати, о засадах. Как-то не было момента сказать: тебя Пришлые лично знают, полные приметы имеют. Инженеришка именно в тебя из тарахтелки построчить вздумал. Награда обещана. Не густо, конечно, но все ж имеешь право гордиться. Да, и связник у этой группы, где твой литератор обожаемый, довольно приметный. Беспалый — на обеих руках большие пальцы подчистую того — будто краб-кругляк скусил.

Катрин остановилась так резко, что немедля получила инструментальной сумкой под корму.

— Извиняюсь, я не нарочно, — заверил не успевший тормознуть Гру.

— Неуч ты и деревенщина, — горестно сказала сыну Лоуд. — Заявился в культурный город, в самый штаб, можно сказать центр величайшего события века, а ведешь себя…

— Хорош ерничать, — попросила Катрин. — Что, у того связника и акцент имеется?

— А как же. Не акцент, конечно, но характерность говора, присущая языковому образованию, именуемому «суржик» и нам с тобой отлично знакомая, — подтвердила образованная оборотень. — Надо думать, знакомец, а?

— Быть этого не может! Его убили. У меня абсолютно верные сведения, — Катрин осеклась. После паузы высказалась уже в ином тоне. Нецензурном.

— Во, эк темпераментно, — ухмыльнулась Лоуд. — Ты мне скромного ребенка смущаешь своей лексикой.

— Знать бы раньше, можно было просчитать их действия, — скрипнула зубами шпионка. — Чего я мудрила?! Еще при первой встрече — пулю в затылок и все.

— Я всегда говорила: бесхвостые бандерлоги еще хуже хвостатых, — напомнила оборотень. — Ну, не огорчайся. По-крайней мере, мы точно знаем, кого ищем. Проделаешь работу над ошибками.

Она отперла дверь «Общего орготдела» и протянула ключи Гру:

— Располагайся, осваивайся. Не безобразничай. Сортир в конце коридора.

— Слушайте, а это не перебор? — поинтересовалась Катрин. — Гру здесь никого не знает, к тому же…

— Вот и познакомится, осмотрится. Пропустить такое историческое событие никак нельзя! Кроме того, кое-что он все же знает, баловаться не будет.

— Я, маманя, вас знаю, — заверил юнец. — Мне хватает по самый планширь и даже выше.

Он прошел к столу, поставил сумку и начал деловито проверять телефонный аппарат.

— Все же гложут сомнения, — сумрачно призналась Катрин.

— У тебя к мальчику предубеждение, — обиделась оборотень.

— У меня предубеждения четко направленного характера. Давай о свадьбе сейчас не будем, в конце концов, у Китти своя мать имеется, мой голос не решающий…

— Вот именно! А ты все про свадьбу, да про свадьбу. Время ли нынче ваше ретроградное долинное мещанство проявлять?! У нас Федя газы вывозит, штабс в Зимнем, мы с тобой сейчас срочно отбываем, а кто на связи останется? Нельзя же отдел без присмотра бросать, нам такое безобразие живо на вид поставят. Вот Гру на телефоне посидит, не развалится.

— Ну, — меланхолично откликнулся новоиспеченный телефонист и принялся прибирать на столе.

— Собственно, а куда мы едем? — поинтересовалась Катрин.

— Как куда?! Я же говорю — они — Пришлые, с хитрыми планами, каверзами и повышенным коварством. Ты об Ильиче думаешь?! Он же на острие удара, они его координаты знают. Бери оба пистоля и погнали.

— Но они могли Ленина раньше убрать, — возразила Катрин, пряча под жакет второй маузер.

— Ты его попробуй, поймай, если «раньше». Точных сведений по перемещению вождя практически нет. Полагаю, они его на совещании у Калинина пытались перехватить и ликвидировать, но не срослось. А теперь однозначная точка рандеву: «около 20:00 Владимир Ильич оставил записку «Ушел туда, куда Вы не хотели, чтобы я уходил» и покинул свою последнюю конспиративную квартиру на Сердобольской», — товарищ Островитянская глянула на часики. — Поехали-поехали, вдруг они на Сердобольскую раньше графика вздумают заявиться. И выйдет такое позорное пятно на моей репутации, что хоть на Лагуну не возвращайся.

Шпионки поспешно спустились к машине.

— Куда? — спросил неизменно готовый к подвигам Колька.

— На Сердобольскую. Нас высадишь на ходу и обратно, чтоб не отсвечивал. Там опасно.