Октябрь, который ноябрь

— Но это же лузеры! — с искренним удивлением вскричал Ганн. — Да вы же сами отлично знаете! Они взялись за апдейт и все загубили! Дискредитировали идею. Нет, я понимаю, несовершенство техники, повальная неграмотность, полное отсутствие социальных сетей и умения четко выстраивать алгоритм рейтингов. Но и незачем было браться! Кому нужны столь бездарные и смешные эксперименты?! Они, видите ли, «коммунисты», у них «социалистическая революция»! Откровенные лузеры и пархатые вонючки! Настоящие коммунисты это мы — Сеткомпартия! Я двадцать лет в партии, я тридцать шесть всемирных сетевых конкурсов провел, премиальный фонд создал, я рейтинг на 3,8 пункта поднял! У меня опыт гигантский! Но я до сих пор ужасаюсь этой октябрьской ерунде. Взять власть и через несчастные семьдесят лет так бесславно обделаться. Дауны и ламеры!

Лоуд очутилась за его спиной, ладони ее, наконец, выскользнули из-под жакета.

— Не надо, — попросила Катрин, разглядывая носы своих сапог — левый украшала безобразная царапина. И где это так обувь испохабила? На броневике, что ли? — слушай, напарница, опускаться до его сетевого уровня, это как… Совсем уж детская нелепица. Это как памперсы с собой на рыбалку брать. Да и вообще мы договаривались об эксперименте.

— А если только уши? — большой нож в руке оборотня играл, нервно взблескивал. — Пепел Маркса стучит в мое сердце! Уши отойдут в математическую погрешность. В каждом лабораторном опыте просто обязана фиксироваться доля погрешности. Это нормально и справедливо.

— Брось, была уж погрешность… с хозинвентарем. А сейчас просто испачкаешься. Конечно, наше дело шпионское, заведомо грязное. Приходится и в дерьме ковыряться. Но не своим же личным ножом, — грустно сказала Катрин.

— Ну, бывало, за личинкой блистуна в навоз полезешь… Хотя ты права, конечно…

Нож исчез, на зеленоватую физиономию вернулась человеческая маска-фальшивка.

Ганн, примолкший, втянувший голову в плечи и благоразумно не рискнувший оглянуться, мгновенно воспарил духом и захихикал:

— Ой вэй, все шутите? Серьезный разговор будем вести, а, барышни-шпионки?

— Уже договорились, — Катрин глянула на вдруг успокоившуюся подругу. — Так?

— Как я и утверждала, товарищи и граждане, — время суровое, обязывающее, никаких блатных исключений! — торжественно заверила товарищ Островитянская. — Строго на общих основаниях. Исправработы. По понятным причинам, уход за мертвыми и использование на иных ответственных объектах, отпадают. Так что, остаются стройки народного хозяйства. Под чутким руководством старших, опытных товарищей. Пошли, Катерина, опять мы в цейтнот впадаем.

— Постойте, какая еще стройка?! — изумился осужденный, но Катрин, проходя мимо, подытожила беседу мимолетной затрещиной.

Шпионки вышли из допросной.

— Мне, значит, сдерживайся, а сама… — забрюзжала оборотень. — Рукоприкладство в отделе категорически не могу одобрить! Кто про грязь и прочее провозглашал?

— Я в перчатках, — оправдалась светловолосая следовательница. — И вообще, я это ничтожество из сетевого будущего вот прямо сейчас и забываю. Немедленно и бесповоротно.

* * *

Время, отпущенное следственной группе, истекало. Как говаривала донельзя опытная л-профессор: главное в шпионском деле — вовремя отчалить с чувством выполненного долга, хабаром и памятками. Но как известно, последний бой он самый-самый…

Глава двадцать первая Конец Общего орготдела

Смольный

Час Х + 14

Драконы не умирают, прав был черный классик, притворявшийся сказочником. Возможно, теперь над Петроградом кружилось два дракона: к неприятно удивленному воцарившейся тишиной ящеру-Хаосу, прибавился упитанный и улыбчивый змей-Политикан. А может, над городом витала все та же бессмертная рептилия, просто сменившая черный роковой плащ на строгий костюмчик с отливом?

Заведомо нелепая версия, конечно. Никаких костюмов с отливом в Смольном не появилось. Все те же мятые пиджаки, кителя и бушлаты, шинели и пальто. Грохот спешащих сапог, роняемых ящиков и пачек листовок, неумолчное бубнение микрофонов и негодующие выкрики и свист из зала заседающего Съезда. Правда, пахло в коридорах поприятнее: неимоверными усилиями орготдела удалось заметно улучшить работу пищеблоков. Нынче каша гречневая на завтрак и кисель. Судя по аромату, уварили, что называться, по ГОСТу.

Шпионка сглотнула слюну, и, опираясь на трость, запрыгала вниз по лестнице. Некогда трапезничать. Будем надеяться, до нормального приема пищи чуть ближе, чем до введения полноценных ГОСТ и явления чиновных пиджаков с отливом.