Океан. Выпуск тринадцатый

Мы шли по вершинам песчаных холмов. Внизу лежал вылизанный волнами, утрамбованный пляж, а дальше кипела и бурлила вода. Ветер почти стих, но океан еще не мог успокоиться. Волны накатывались из океана, рушились на берег, взгромыхивали. Зеленый океан расстилался до горизонта. Страшное зеленое чудовище… чудовище, которое невозможно не любить и… и не ненавидеть! Сощурив глаза, Вика-Рика постояла немного, потерла забинтованную коленку и продолжила свой рассказ:

— И вот однажды я была на станции Ист-Пойнт. Это — пятнадцать миль от станции Майн-Стейшен. Еще днем начался шторм. Я говорю отцу Роберту, такой отец у меня там: «Отец, надо идти. Капитан, Френсис поднимется ночью и уйдет в океан!» А отец Роберт отвечает: «Кетти, одну я тебя не отпущу, а мне надо быть тут. Видишь — шторм. Мало ли что случится. Я должен находиться на станции. Вот что мы сделаем: я позвоню Джо. Пускай-ка там как следует запрут двери дома и окна. И пускай-ка Джо поглядывает за капитаном». Позвонил он. А шторм все сильнее. Стало темно. Ветер. Дождь. Отец Роберт дежурит в радиорубке, отец Феликс и отец Анджей, их там трое на станции, легли спать. И я легла. Закрою глаза, а сама вижу — капитан поднимается и идет в океан. Ужас! Не могу спать. Оделась и через окно скок! А темнотища-а… Ничего не вижу. И только молнии трах, трах, и гром такой, что кажется, земля разламывается…

— Подожди, я закурю. Давай посидим немного, а?

— Давай. — Она опустилась рядом со мной.

Я закурил и обнял ее за плечи. Я слушал ее, и сердце мое билось учащеннее. И какое-то чувство большой светлой радости испытывал я в этот момент. Какой мужественный человечек, сколько у нее любви к другим людям, она вся соткана из… как это выразиться… заботы и любви к другим. Все в ней настроено на добрый, душевный отзыв.

Широко раздувая ноздри, вдыхая запахи океана, Рика продолжила свой рассказ:

— Дождь. Темно… Ужас! И я пошла. На мне был плащ, я сбросила его — тяжело. И побежала. Я падала, кувыркалась, я исцарапала себе все лицо и ноги. Уф! Часа три бежала. Гляжу: дверь в доме открыта. Койка пустая. Теплая еще, — значит, только поднялся и ушел. Я побежала к океану. Кричу «Отец! Отец!» И вижу: идет. И прямо — на волны. Я побежала, схватила его за руку, плачу, тяну, а он то на меня смотрит — чувствую: не видит, — то куда-то возле себя поглядит и бормочет: «Я иду, иду…» И тут волна ка-ак ударила. Ка-ак накрыла нас… И уносит нас в океан. И тут он проснулся. Подхватил меня и поплыл к берегу. Встал на ноги, прижал меня к себе. Весь дрожит, оглядывается на океан, а потом — бегом домой. Вот тогда-то мне и сказал: «Мануэла вошла в дом. Взяла меня за руку и повела». Представляешь?..

Она закусила губу, задумалась, подперла лицо ладонями.

— И вот я взяла бы вдруг да и уехала с острова, — сказала она немного погодя. Удивленно и тревожно подняла брови. — Но как? Как бросить отца Джо? Вот он возьмет и опять заснет с сигарой. И… вообще. Ведь я люблю его, люблю! — Рика сорвала травинку, закусила острыми зубами. Лицо ее исказилось болезненной гримасой. — И отца капитана Френсиса. И отца Фернандо. Кому он будет рассказывать «Сказки дядюшки Римуса»? Кому будет читать книжки? Уеду, а он… а они…

— Рика, а зачем тебе уезжать? Что произошло?

— Что произошло? Многое произошло, — ответила она и быстро, решительно взглянула на меня, будто собираясь сказать нечто очень важное. Мотнула головой. Отвернулась и обхватила коленки ног руками. — Вот в той стороне живет злой Холодный ветер. Он начинает дуть на остров с осени. Дует, дует, дует. Ветер несет ледяные брызги воды. Они ударяются в стены домов. И прирастают. Знаешь, зимой все стены покрываются льдом. Однажды дверь примерзла к косяку. Да! Мы колотились, колотились… — Она опять задумалась. — А кто им будет шить и стирать? Штопать? А Алекс… если за ним не следить, он столько пьет. Или вот: куры. Это я развела. Кто их будет кормить-поить? Как быть? Как поступить?

— Что как быть? О чем ты?

— Идем, — сказала она. — Скоро отлив. Мы должны быть на холме Риггинг во время отлива. А вот и мой участок! Пойдем вниз.

Мы спустились с дюны на песок пляжа. Вдоль дюн виднелись конские следы. В некоторых местах волны захлестывали на берег так далеко, что смыли следы. И казалось, что лошадь то скакала по сырому песку, то вдруг взлетала, как мифический крылатый конь, и летела вдоль дюн, взмахивая большими, широкими крыльями.

— Это был утренний объезд.

— Поиски морских сокровищ после шторма? — спросил я.

— Нет. Просто раз в сутки делается со станций объезд острова. Так положено: мало ли что. Вдруг людей выбросит? А сокровища? Летние штормы обычно ничего не приносят. Как говорил отец Фернандо — летом волна бежит по самой поверхности океана. А вот осенью, зимой и весной поднимается из глубин. И загребает все, что там оказывается. Понимаешь? И несет, несет к берегу.