Океан. Выпуск пятый

«И будь добр, Саар, рискни своими косточками и спаси прогорающий план», — читает старший лоцман в глазах диспетчера.

— Верно! — по-приятельски улыбается тот и начинает деловито разъяснять: — Чтобы привести с рейда судно, тебе потребуется час, ну, затем откроют люки, приберутся и все такое… И утро подоспеет. Синоптики обещают уладить погоду… Авось и краны пустим в работу, и пойдет себе погрузка… А если ты отправишься за пароходом только на рассвете, то проваландаемся до обеда, прежде чем начнем грузить, и улыбнется нам обоим премия… От «Хийюсаара» на этот раз зависит весь план. Ну, что ты думаешь?

— Риск, конечно, благородное дело… И за грешную свою жизнь и судьбу я не держусь… Но жаль безвинной Русалки, — задумчиво говорит Саар.

Диспетчер, который обычно разгадывает намеки старшего лоцмана, на этот раз ничего не понимает.

— А какое нам дело до Русалки?

— Дай бог соображения! — Саар стучит костяшками пальцев себе по виску и кивает в сторону диспетчера. — Если при таком норд-весте выкинет на берег, то явно судно раньше не задержишь, пока оно в центре Кадриорга не окажется. А ты будешь отвечать, если эта с крылышками и крестом дева морская угодит мне под киль?

— Значит, все-таки не рискнешь, — не обращая внимания на шутку Саара, грустнеет диспетчер и уходит.

— Щенок! — сплевывает Макко, желая помириться с Сааром. — Сам, поди, за всю жизнь воды морской не хлебнул, а понуждать так…

— Опять ты со своими владивостокскими присказками! — выговаривает ему Саар. — Молодой специалист, в самом соку, а ты его щенком обзываешь… Диспетчер хочет план выполнить и большую премию получить, чтобы невесте свадебное платье купить, оттого и понуждает. Парень прав. У меня самого бывшая теща скоро день рождения справляет. Торт и бутылка вина — это же уйма денег, а за цветы сейчас, зимой, душу вынут… И жену бы новую завести надо, да расходы немыслимые! Ах, план, план! — вздыхает старший лоцман, и трудно сказать, что скрывается за этими словами — шутка или прикрытая шуткой правда.

— И то верно! — На этот раз и Макко ничего другого придумать не может.

— Тебе-то что, у тебя, тысячи в банке и заботушки о семье никакой, — старается Саар подначить старика, чтобы втянуть его в спор (сна все равно нет, делать нечего).

И старшему лоцману это, как всегда, удается. Хотя Макко и не загорается огнем, но искра в нем все же вспыхивает.

— Когда это ты ходил считать мои тысячи? Им давно и след простыл… Мало ли в мои годы мужики девок арканили! — похваляется старый дежурный.

— Ну, тогда мы еще попляшем на свадьбе у Макко! — радуется Саар. И начинает длинными шагами мерить контору. Через некоторое время останавливается перед стариком и поднимает палец. — Только одно я тебе скажу по-дружески: если, случаем, пойдешь в зятья, то загодя прибей у косяка снаружи гвоздь, чтобы шапку было куда вешать.

— С какой это стати я перед всем миром буду вывешивать свою шапку? — недоумевает Макко.

— А с той, что если тебя вдруг оттуда попрут так, что не успеешь и манатки захватить, то хотя бы шапку вызволишь, — разъясняет Саар.

Это он по собственному опыту. Ведь нечто подобное случилось и с самим Сааром. Неизвестно только, сумел ли он свою фуражку захватить.

— Дежурный порта! Дежурный порта! Говорит судно «Пыльтсамаа»! — доносится из усилителя.

Макко берет микрофон.

— Дежурный порта слушает.

— Подходим к мысу Суурупи, через час высылайте на рейд лоцмана!

— Из-за шторма лоцманский катер выйти не может. Вам надлежит стать на якорь! — распоряжается в микрофон Макко, пытаясь превратить срывающийся старческий голос в начальственный бас.

— Ясно — стать на якорь! — доносится знакомый тенор капитана «Пыльтсамаа».

Макко кладет микрофон на место. Достает выщербленную расческу и приглаживает свои редкие волосы. Многозначительно кашляет. Ночью, когда капитан порта и его заместитель отдыхают, дежурный смотритель является тем человеком, который запрещает и приказывает. Все воспринимают его серьезно, слушаются, один лишь Саар… Работник он, конечно, стоящий, тут ничего не скажешь, но… «Я ему когда-нибудь еще покажу, что значит владивостокская школа и практика на «Адмирале Завойко»!» — грозится в мыслях Макко.

Боясь, что Саар опять начнет подтрунивать над ним, Макко быстро натягивает пальто и дождевик и снова отправляется в обход.

Дождь перестал. От раскинувшегося над головой черного покрывала остались одни лоскуты. Меж их краями просвечивают звезды. Да и хребтина у шторма вроде бы надломилась. Налетает уже порывами. Откуда-то доносятся возгласы грузчиков: «Раз-два — взяли!» Над восьмым причалом зажигаются огни портального крана. Однако суда, как и прежде, под набегающей волной, беспокойны. Их швартовы из манильского троса при каждом раскачивании судна напруживаются и трещат. У десятого причала, там, где стоит буксир, между бортом И причальной стенкой навешаны автомобильные покрышки. Вахтенный, как положено, у трапа. Значит, подействовало предупреждение.